Сергей Комков. Книга Ваххабит. Социально-политическая драма стр 100 - 149

обговорённому сценарию: подбросили компромат, «изъяли» и быстренько состряпали дело?

- Вы можете объяснить, почему уголовное дело возбудили в 17 часов? — спросил адвокат Ряховский следователя.

- Справка могла поступить по факсу, — ответил он.

Однако допрошенный 22 ноября эксперт утверждал обратное:

- Я никому не направлял справки по факсу, и никто этого не делает. Такие документы направляются нарочным по предъявлению удостоверения.

Интересные детали рассказал допрошенный в суде свидетель 14-летний сын Мансура Ишангареева:

- Сначала человек в камуфляжной форме засунул руку в валенок, — сообщил суду подросток. — А потом уже другой сотрудник милиции вытащил из этого валенка гранату. Валенки — общая обувь, которую у нас дома надевают все, иногда даже маленькая сестра. В то утро я сам надевал эти валенки, когда провожал милиционеров курить на крыльцо. Это было ещё до того, как нашли гранату.

В общем, сфабрикованное дело трещит по всем швам.

Судье предстоит сделать непростой выбор: вынести приговор по закону и справедливости, тем самым разоблачив стряпню правоохранительных органов и вызвав недовольство власть имущих заказчиков этого дела, либо подыграть им, засудив невиновного человека за преступления, которые он не совершал.

На торжество справедливости надеются не только Мансур Ишангареев, его родственники и защитники, но и тысячи российских мусульман, внимание которых сейчас приковано к событиям, разворачивающимся в Икрянинском районе. В адрес суда продолжают поступать обращения от неравнодушных к судьбе ближнего соотечественников.

Одно из них, от председателя Совета муфтиев России Равиля Гайнутдина.

 А это цитата из обращения председателя Центрального духовного управления мусульман Ульяновской области Фатыха Алиулллова:

«Хорошо зная Мансура Ишангареева, мы убеждены, что он не мог совершить того, в чём его обвиняют. Искренне просим Вас разобраться в этой трагической для него, для его семьи и для всех мусульман ситуации».

Без всякого преувеличения можно утверждать, что от приговора Мансуру Ишангарееву зависит вера российских мусульман в законность и справедливость. Их права так часто нарушаются на родной земле, что вера в правосудие с каждым днём убывает. Укрепится ли она или окончательно рухнет? Об этом мы узнаем, услышав приговор Мансуру Ишангарееву.

                                                                                                                        

Виктория Карпова

Из газеты «Вопросы религии»:

:

«ШИТО БЕЛЫМИ НИТКАМИ»

В Икрянинском районном суде Астраханской области продолжается судебное заседание по уголовному делу в отношении Ивакиной и Ишангареева. Напомним читателям, что Ишангарееву инкриминируется мошенничество, а также хранение боеприпасов и наркотиков. Однако его защитники — адвокаты  убеждены, что дело по всем статьям сфабриковано.

Была допрошена ещё одна потерпевшая. Как и пятеро других потерпевших по этому делу, допрошенных накануне, она не имеет, и не имела раньше претензий к Мансуру Ишангарееву. «Потерпевшая» сообщила суду, что подписать заявление ей предложил старший оперуполномоченный ОБЭП Икрянинского РОВД.

- Я поставила подпись необдуманно. И потом пожалела об этом. Если бы ко мне не приехал этот оперуполномоченный, я бы ничего не стала подписывать, — сказала на суде «потерпевшая».

Интересные показания дал сам оперуполномоченный, допрошенный как свидетель. На большинство вопросов, имеющих существенное значение для судебного следствия, он отвечал: «Не помню». При этом он хорошо помнил, что граната, которую он нашёл в валенках в доме Ишангареевых, была затем упакована в пакет и перевязана белой нитью. Кстати, и наркотики были найдены им. Явно везло оперуполномоченному на находки. Странно, что столько важного он запамятовал.

- У вас как-то избирательно работает память, — заметил адвокат Владимир Васильевич Ряховский. — Белую нитку запомнили, а другое не помните.

- Потому что я пользуюсь белой нитью постоянно, — ответил оперуполномоченный.

Похоже, он пользуется ею не только в прямом, но и в переносном смысле. Чем ещё, как не белой ниткой, шито это дело?

Подсудимая Ивакина, которая обвиняется в том, что незаконно завладела долями учредителей ООО «Волжанка», дала показания, как подверглась давлению в Икрянинском РОВД:

- Когда меня пригласил следователь, у него в кабинете сидел сотрудник УБОП. Он сообщил мне об аресте Ишангареева и сказал: «Если вы нам поможете, то все ваши учредители, которые против вас, замолчат. А если не поможете, не будете с нами работать, мы вас посадим». Они хотели, чтобы я подписала какой-то документ, якобы я видела у Ишангареева наркотики, оружие. Но я никогда этого у него не видела и ничего подписывать не стала. Следователь ногой по полу постучал: «Там внизу Ишангареев сидит, а в углу камера свободная, мы туда тебя посадим». Мне сделалось плохо. Он напугался и воды мне принёс. Когда меня отпустили, я еле дошла до дома. Потом вызывала «скорую помощь».

Этот следователь и другие оперативники из УБОП, которые вызывались свидетелями в суд, 14 октября не явились. Не явился и муфтий Ильясов. Накануне все они приходили, но допросить их не успели.

Говорят, неявка сотрудников УБОП связана с событиями в Нальчике. Возможно, неявка Ильясова связана с тем же самым. Он в этот день призывал астраханцев «сплотиться против бандформирований, которые несут людям зло». Хороший, правильный призыв, но только если слова не расходятся с делом.

Так не пора ли Ильясову, сменив тюрбан и халат муфтия на форму сотрудника спецслужб,  начать бороться с реальными бандитами, а не устраивать гонения на неугодных ему мирных людей, вешая на них ярлыки ваххабитов, как вышло в истории с Ишангареевым?       

Иван Лазутов

«СОЗДАВАЯ ОБРАЗ ВРАГА»

Бороться с врагом — святое дело, не так ли? Подобная борьба каждому прибавляет авторитета. Но что делать, если авторитет тает, как весенний снег, а героическую борьбу вести, увы, не с кем? Ответ прост: надо придумать врага, отыскать в тёмной комнате чёрную кошку, которой там нет.

Создаётся впечатление, что любимое занятие муфтия Астраханской области Назымбека Ильясова — изобличать «ваххабитов». И в этом деле, похоже, у него предостаточно помощников и покровителей.

Расчёт верен. Понятие «ваххабизм», неизвестное ранее российскому обывателю, с ловкой подачи хитромудрых ораторов, становится синонимом терроризма, экстремизма. Под флагом борьбы с ваххабизмом очень легко и удобно устранять крепких оппонентов (возможно, более достойных).

Вспомним «врагов народа» 37-го года прошлого  столетия. Большинство репрессированных того времени сейчас реабилитировано,  в основном посмертно. Безвинные люди по наветам хулителей, по доносам негодяев были превращены в лагерную пыль, их семьи были развеяны по стране, их дети несли крест детей «врагов народа».

Где гарантия, что сейчас на порядочного человека, патриота своей страны, не повесят ярлык ваххабита, как в прошлом вешали ярлык врага народа?

Быть может, для того, чтобы на должном уровне отделять зёрна от плевел, 4 июня 2004 года в соответствии с постановлением  Губернатора Астраханской области № 172 был создан экспертный совет по вопросам проведения государственной религиоведческой экспертизы. К его компетенции относится изучение и экспертиза сугубо религиозной принадлежности и характера организаций, их учения и связанных с деятельностью документов в строгом соответствии с канонической практикой. Также совет осуществляет проверку организаций и документацию, принадлежащую религиозным организациям или группам в соответствии с законодательством  Российской Федерации

31 января 2005 года я сдала главному редактору газеты «Астраханские известия», в которой работала до недавнего времени, свою статью «Посевы зла». В ней имелись неприглядные факты, касающиеся муфтия Астраханской области Ильясова.

Я была удивлена, узнав, что эта статья направлена в вышеупомянутый экспертный совет — никогда прежде моему руководству не приходило в голову подвергать мои материалы экспертизе. Быть может, поступили ценные указания от Назымбека-хазрата? Этого не скрывала моя коллега Ирина Соловьёва, заявившая на совещании: «У нас в редакции был сам хазрат, то есть мы прорабатывали этот вопрос».

«Статья Карпычевой В. Р. «Посевы зла» не может являться объектом, требующим экспертной оценки совета», — сообщила в письме № 05-02 от 21 февраля 2005 года на имя главного редактора «Астраханских известий» Игоря Бодрова  заместитель председателя Правительства Астраханской области Екатерина Лукьяненко. Вместе с тем, она взяла на себя смелость дать такие рекомендации: ««Считаем нецелесообразным выход в свет статьи Карпычевой В.Р. в региональных СМИ и, в частности, в «Астраханских известиях» по причине следующего. Тема религиозных конфессий сама по себе очень деликатная, тонкая, а появление в свет подобной статьи повлечёт за собой напряжённость и раскол в мусульманской составляющей. Не следует расшатывать устои традиционных для области религиозных учений, это может повлечь за собой неадекватные реакции со стороны верующих мусульман, которые в свою очередь окажут влияние на общую общественно-политическую ситуацию в регионе, подрывая основы мирного сосуществования этносов, проживающих на территории Астраханской области, что крайне нежелательно для полиэтничного региона».

Казалось бы, правильные слова. Но на фоне последующих событий они, как мне кажется, выглядят фарисейством.

Всего через два дня, 23 февраля, в газете «Комсомолец Каспия» № 15 было опубликовано интервью с муфтием Ильясовым, в котором он бездоказательно обвинил фигурантов моей статьи «Посевы зла» Кинжилаева и Ишангареева (неугодных ему людей) в ваххабизме. Того самого Кинжилаева, имам-хатыба Старокучергановской мечети, прихожане которой выразили недоверие председателю Астраханского регионального духовного управления мусульман, муфтию Назымбеку Ильясову и приняли решение войти в состав Духовного управления мусульман Европейской части России. Того самого Ишангареева, который обратился в Наримановский РОВД с заявлением о  привлечении к уголовной ответственности Ильясова Н. А. за нанесение побоев и оскорбление.

Кинжилаева и Ишангареева долго, старательно мазали дёгтем. 9 марта в газете «Факт и компромат» появляется статья «Экстремисты меняют тактику», 30 марта в «Степной нови» публикуют материал «Ваххабизм: религия, несущая смерть». Аналогичные человеконенавистнические, на мой взгляд, публикации, возбуждающие ксенофобию, можно было прочитать и на страницах других газет. По-видимому, выход в свет подобных статей госпожа Лукьяненко посчитала целесообразным?

А что же тихо дремлет экспертный совет по вопросам проведения государственной религиоведческой экспертизы? Есть ли хоть один вразумительный документ, хоть единственное экспертное заключение о том, что Кинжилаев и Ишангареев проповедовали ваххабизм? Нет ничего, кроме огульных обвинений и личной неприязни к этим людям со стороны муфтия Ильясова.

«Антиваххабистская» истерия, нагнетаемая астраханскими СМИ, не прошла даром. Мансур Ишангареев арестован и сидит в тюрьме (когда нет врага, его можно придумать, когда нет преступления, можно без труда сфабриковать дело — должны же были как-то отреагировать правоохранительные органы на публикации о проповеднике ваххабизма).

И вот уже появляются очередные статьи в газетах: «Задержан лидер ваххабистской ячейки», «В Бехтемировке собираются провести референдум о выселении односельчанина». Сергей Попов, смакуя подробности, поведал читателям «Волги» о сходе в селе Бехтемировка: «У меня Беслан до сих пор в сердце сидит, боль от этой трагедии не утихла, — эмоционально кричал с трибуны схода в микрофон пожилой бехтемировец. — Почему мы даём волю таким людям, как Ишангареевы?».

Ну вот, пожалуйста, имя Ишангареева уже с Бесланом связывают. Борьба с врагом по полной программе. Ату его, ваххабита проклятого! Долой Ишангареевых из села!

Извините, а жена и дети в чём провинились? Не слишком ли вы круто взяли, товарищи? И как Вам это нравится, госпожа Лукьяненко?

Нелишне было бы вспомнить и о презумпции невиновности. Назвать человека преступником может только суд. Так что не усердствуйте раньше времени, создавая образ врага. Кнут может хлестнуть в обратную сторону. В эпоху репрессий прошлого столетья многие доносчики и клеветники сами впоследствии попадали в разряд «врагов народа».

        Вероника Карпычева, безработный журналист-правозащитник.

Генерал Осинин, быстро пробежав глазами лежащие перед ним публикации по поводу «икрянинского ваххабита», снял трубку внутренней связи:

·        Вызовите ко мне полковника Губанина! И срочно соедините меня с этим придурком из Астраханской области – с Верховским!

Звонок помощника, который сообщил о том, что Астрахань на связи, точно совпал с моментом, когда порог кабинета пересек полковник Губанин.

Генерал указал ему жестом на стул и схватил трубку телефона.

·        Ну, что, засранец, допрыгался?! – Прокричал генерал.

Вошедший в кабинет замер на месте, опасливо озираясь по сторонам. Но, только когда генерал продолжил говорить в трубку, понял, что эти слова адресованы не ему. И осторожно присел на край стула.

·        Я тебя, кажется, предупреждал, чтобы вы отработали так, чтобы все эти щелкоперы поприкусили языки! А ты на нас накликал еще и протесты со стороны мусульманского руководства страны! Мы вот тут замучились всякие ихние бредни читать! – Генерал грохнул кулаком по столу, на котором были веером разложены бумаги. – В общем, так! По данному вопросу есть принципиальное решение там – на верху! – Генерал непроизвольно мотнул головой в сторону окна. – По всем инстанциям указания даны! Этот Ишангареев должен сидеть! Так сказать, для нашего общего блага! И братца мы его прихватим за задницу! Как миленького! А ты отправишься на пенсию! Всё!

Генерал резко дернул рукой в сторону и бросил телефонную трубку. Затем повернулся к Губанину.

·        Доложите, что у вас там имеется по брату Ишангареева? Он, кажется, тоже какой-то муфтий?

·        Так точно, товарищ генерал! Но он не просто муфтий. Он еще руководит мусульманским правозащитным центром. Это именно он поднял хай на всю Россию! Его пытались прихватить ребята из Оренбургской области. Но он, кажется, смылся… Со всей семьей…

·        То есть, как это смылся?! – Даже задохнулся от возмущения генерал. – Кто допустил?! Почему не объявили в розыск?!

·        Но, у нас не было оснований… За ним ничего не числится…

Полковник сделал попытку добавить еще что-то. Но увидел, что брови генерала начали сходиться в одну точку в центре лба.

Он медленно поднялся со стула и начал перемещаться в сторону дверей.

Но было уже поздно.

·        Уроды! Вам нельзя доверить ни одного дела! – Генерал вскочил с места и начал бешено носиться по кабинету, разбрасывая по пути мебель. – Ну, почему все министерство напичкано одними недоумками?! Вы ничего толком делать не умеете! Это же так элементарно – взять за жопу какого-то нацмена! Есть тысяча и один способ! И что ты мне теперь прикажешь докладывать туда?! – Он опять кивнул головой в сторону окна. – Сказать, что все наши сотрудники – импотенты? И что ни хрена ничего делать не умеют?

Осинин остановился напротив полковника и, тыча ему в грудь пальцем, тихо, но грозно, произнес:

·        За то, что брат этого ваххабита ушел от правосудия, будешь отвечать лично ты – Губанин! Понял?!

·        Так точно. – Съёжился тот и попятился к выходу.

Когда дверь за ним закрылась, генерал еще некоторое время походил по кабинету и осторожно приблизился к столу. Снял трубку правительственной связи, тяжело перевел дух и набрал короткий четырехзначный номер. 

После небольшой паузы сделал глубокий выдох и как можно более спокойно проговорил:

·        Иван Петрович! Это Осинин… Позвольте доложить?... Мы со своей стороны сделали по астраханскому делу все возможное. Теперь нужна ваша помощь, потому что надо дать команду по линии Верховного суда. Достаточно будет одного вашего звонка председателю. Но… - Генерал на секунду замялся. – Я боюсь, что широкой огласки нам, все-таки, не избежать. На ноги поднялись все правозащитники. И братец фигуранта развернул бурную деятельность. – Осинин прижал трубку плотнее к уху, слушая ответ собеседника. После того, как тот закончил, продолжил, уже слегка заикаясь. – К-к сож-жалению, нам не удалось против н-него ничего предпринять… И он с-скрылся… Н-не знаю, к-куда… Х-хорошо! Я б-буду докладывать!...

Генерал аккуратно положил трубку на рычаг и в задумчивости осмотрел лежащие на столе бумаги. Начал их медленно собирать в одну стопку.

Затем резко смахнул их рукой под стол, и полез в шкаф за коньяком.

25.

Виктор Петрович встал пораньше, чтобы успеть поработать еще до наступления жары. Но на термометре во дворе виллы уже было плюс двадцать семь.

На кухне хлопотала хозяйка, и по всему дому разносился аромат крепкого арабского кофе.

Выпив чашечку бодрящего напитка, Виктор Петрович отправился через дорогу на берег моря.

Песок, по которому было приятно идти босиком, еще отдавал ночной прохладой. Но вода оказалась теплой, как утреннее парное молоко. Поэтому, погрузившись в неё, профессор закрыл глаза и ощутил невероятное блаженство, будто в далеком детстве, когда мама купала его в старой чугунной ванне.

Уже выходя из воды, Виктор Петрович заметил двух арабов в традиционной длинной белой одежде, движущихся от дороги в сторону моря. Один из них – тот, что помоложе, - быстро разделся и аккуратно уложил свою белую накидку. Под традиционным одеянием на нем оказались огромные, до колен, широкие черные трусы и пестрая майка с кричащим, во всю спину, названием фирмы – «Kenvelo». Эту майку молодой человек небрежно бросил на песок и вприпрыжку ринулся в море.

И Воронцов вдруг подумал, что, не смотря на национальные и религиозные условности, человеческая сущность всегда остается прежней. Её не могут изменить ни часовые пояса, ни культурные различия.

В связи с этим, сразу вспомнился вчерашний разговор с шейхом Абдаллой и его сетования на непонимание проблем исламского мира со стороны европейцев.

Действительно, Европа за последнее столетие изменилась очень резко. Две мировые войны и масса революционных потрясений не прошли для неё даром. А исламский мир как будто замер в своем средневековом состоянии. Те же неизменные традиции, те же каноны, то же неприятие внешнего воздействия. И только война на Ближнем Востоке в конце 60-х годов каким-то образом повлияла на отношение мусульман к внешнему миру. Она их радикализировала и привела в состояние «воинствующего духа».

Но, даже, если посмотреть на эти события более глубоко, то главную роль в радикализации мусульман сыграли не они сами, а некие внешние силы, приведшие в движение внутренние пружины самосохранения исламского мира. Словно, кому-то очень хотелось разбудить спящего медведя. Или верблюда. Что, наверное, будет более верным по отношению к Востоку.

И здесь явно просматривались уши западных (в первую очередь, американских) спецслужб.

В условиях существования двухполярного мира в борьбе этих двух полюсов, один из которых представляли США, а второй – СССР, ставка была сделана на исламский фактор. Уже тогда американскими спецслужбами началась проработка вариантов создания специальных организаций и формирований, которые смогли бы стать главным звеном в развале великой державы.

Но, было бы неправильно полагать, что «исламская карта» разыгрывалась исключительно по отношению к Советскому Союзу и его сателлитам. Эту карту очень активно использовали для обеспечения собственных интересов на Ближнем Востоке.

Началась эпоха борьбы за энергоносители. И, в первую очередь, - за нефть.

Именно тогда были созданы ряд террористических организаций, главной задачей которых являлось установление режима всеобщего хаоса и ужаса не только в ближневосточном регионе, но и во всем мире.

Однако ничего общего с традиционным исламом вновь созданные организации, кроме своих названий и официальных деклараций, не имели. Да и не могли иметь. Потому что традиционный ислам всегда был далек от терроризма как средства решения всех проблем.

Просто часть населения Ближнего Востока безумной гегемонистской политикой США была доведена до такой степени крайности, при которой не видела других способов борьбы, кроме вооруженного.

Сыграло свою роль и чувство национального унижения, и страшная нищета при огромных природных богатствах.

Всё это привело к тому, что исламский мир, вопреки своим многовековым традициям, очень быстро и уверенно радикализировался.       

Довольно схожим путем развивалась ситуация и в России.

Сразу после крушения великой державы – СССР – в начале 90-х годов с лёгкой руки первого президента России и при активной «помощи» западных советников, в огромном множестве заполонивших кабинеты высшего российского руководства, была приоткрыта «форточка» не только политических, но и духовных свобод.

В советские времена, ознаменовавшиеся полным господством идей коммунизма и воинствующего атеизма, мусульмане испытывали притеснения в значительно большей степени, чем православные. В годы Великой Отечественной войны депортации были подвергнуты целые народы, в основном исповедующие ислам. И это фактически заложило основы будущих очень непростых отношений данных репрессированных народов с российской властью.

Так что, когда в начале 90-х развернулся «парад суверенитетов», в очередь за получением своей доли свободы первыми встали территории с мусульманским населением: Татарстан, Башкирия, Северный Кавказ и почти половина Поволжья.

Более того. Опять таки, с подачи всё тех же западных «советников», борцы за суверенитет получили в руки не только рычаги административной власти, но и оружие.

Именно здесь лежит причина вооруженного конфликта в Чечне, Ингушетии и других регионах Северного Кавказа.

Но, «парад суверенитетов» имел еще одно важнейшее последствие.

Как только была открыта «духовная форточка», сотни негласных мусульманских лидеров объявили себя «духовными лидерами». Однако многие из них имели «славное» советское прошлое в виде партийной и советской руководящей работы и были весьма далеки от истинных исламских традиций. Свои отношения с соотечественниками-мусульманами они продолжали строить все на тех же партийно-номенклатурных принципах. И значительно в этом преуспели. Кое-кто из российских мусульманских «лидеров» 90-х годов даже толком не знал Корана. Но это не мешало им получать свою долю от жирного пирога российской государственной собственности. Тем более что ряд из них были довольно приближены к администрации первого президента России Бориса Ельцина.

Но, к концу 90- годов ситуация резко изменилась.

Появилась новая поросль российских исламских деятелей.

Эта молодежь получила прекрасное традиционное исламское образование в лучших университетах Саудовской Аравии, Турции, Египта и Объединенных Арабских Эмиратов.

Эта молодежь не просто наизусть знала суры Корана, но могла философски осмысливать происходящие у них на Родине события.

Между молодыми исламскими проповедниками и старой партийной номенклатурой, рядящейся в мусульманские халаты и тюрбаны, возникли непримиримые противоречия. И борьба развернулась не на жизнь, а на смерть. Но на стороне старой партноменклатуры выступила официальная власть со всей её мощью карательной системы: правоохранительной и судебной.

К тому же, сказался тот фактор, что у мусульман, в отличие от христиан, никогда не было «вертикали духовной власти». Каждая религиозная община – умма – имела своего духовного лидера – муфтия. Эти лидеры друг другу не подчинялись и были совершенно автономны в своих действиях. Для координации их действий были созданы, так называемые, Духовные Управления Мусульман – ДУМы. Но их появление, как ни странно, не объединило, а еще больше разобщило российских мусульман. Потому что создало полную неразбериху во взаимоотношениях.

И этим фактором очень удачно воспользовалось политическое руководство страны.

Когда нужно было решить тот или иной вопрос, связанный с жизнью мусульманского населения, высшие руководители страны весьма умело играли на противоречиях между представителями мусульман различных регионов России. В президиумах различных больших собраний и съездов поочередно заседали представители то одного, то другого ДУМа. Между ними началось соперничество не только за духовное господство, но и за экономический передел сфер влияния.

Именно в этот момент при активной «помощи» американских «советников» и был вброшен миф об «исламском фундаментализме» в России.   

Началась «охота на ведьм».

Ни один политический руководитель страны толком не знал о тонкостях развития исламского мира. Не имел ни малейшего понятия о проблемах развития религиозного самосознания мусульман. И даже не понимал суть используемых терминов.

Особенно это коснулось правоохранительной и судебной систем. Они стали главными орудиями в руках власти при решении межнациональных и межрелигиозных проблем.

Выращенная американскими спецслужбами и подброшенная на российскую почву бацилла «исламского терроризма» заиграла всеми цветами радуги. Под это понятие стали подводить все, что в той или иной степени не устраивало власть. От местной – на уровне главы поселкового или сельского совета, до высшей – государственной.

С началом нового века и приходом к власти в России нового президента «форточка демократических свобод и религиозной духовности» оказалась прихлопнутой. И это немедленно привело к назреванию внутреннего нарыва, грозящего перерасти в раковую опухоль.

Сохраняя внешнюю демократическую фразеологию, власть на самом деле решила поставить под контроль себе не только административную, но и духовную жизнь своих граждан. У православных это немедленно вылилось в создание целого ряда религиозно-патриотических движений и организаций. У мусульман это проявилось в резком уходе с публичной политической арены и переходе на полу легальные методы борьбы за свои права.

И те, и другие сразу были объявлены экстремистами. И Россия оказалась ввергнутой в новый виток внутренней борьбы – борьбы за духовные и нравственные свободы.

Кто в этой борьбе выйдет победителем, сказать весьма затруднительно. Потому что методы борьбы весьма жестоки. Возможно, что проиграют все.

Но это будет огромной трагедией для государства, занимающего одну шестую часть земной суши…

Обо всём этом думал профессор Воронцов, сидя на постепенно разогревающемся под южным солнцем песке и наблюдая, как купается в море простой арабский юноша, свободно скинувший с себя и традиционную мусульманскую одежду, и модерновую майку с громким названием «Kenvelo»…

26.

…Когда прозвучали слова «Именем Российской Федерации…», Мансур почувствовал, что к горлу подступает огромный комок горечи и начинает сильно подташнивать.

И дело даже не в том, что последние три дня он фактически отказывался от любой пищи.

Такое состояние было с ним однажды в далеком детстве. Когда на главный татарский праздник – Курбан-байрам – отец и дядя приносили в жертву барана.

Баран был большим и жирным. Но, когда его волокли на заклание, он очень жалобно блеял, и в глазах его, как тогда показалось Мансуру, стояла невыразимая тоска. А после того, как остро отточенный отцом нож перерезал ему горло и кровь мощной струей хлынул на песок, баран забился в предсмертных конвульсиях и затих. Но тоска в его глазах осталась прежней.  

Мансур не смог выдержать этого зрелища. Он убежал за старый покосившийся сарай и долго, скрючившись в три погибели, трясся. Его бил холодный озноб и сильно тошнило. А, когда вечером отец поставил на стол огромный таз с дымящимися кусками мяса, Мансур невольно зажмурился, вспомнил предсмертные судороги несчастного животного и попытался потихоньку выйти вон.

Но отец сделал ему строгий жест и начал читать намаз. Потом долго объяснял Мансуру и другим детям, когда и почему возник этот праздник жертвоприношения.

Легенда была интересной. Но Мансур все-таки так и не смог отделаться от странного чувства, возникшего в нем при виде этого несчастного жертвенного животного.

Сегодня, когда прозвучали первые слова судьи, Мансур невольно бросил взгляд в зал заседаний и увидел в самом его конце блестящие глазки муфтия Ильясова. Тот спрятался за спинами стоящих впереди. Но время от времени, по мере зачтения приговора, то и дело выглядывал наружу и лукаво озирался по сторонам.

И Мансур вдруг подумал, что он сам сейчас очень похож на жертвенного барана, которого ведут на заклание.

Возникал только один вполне закономерный вопрос: во имя кого и чего?

Если бы он был уверен, что жертва хотя бы на чуть-чуть убавит боли страдания окружающим людям!

Но в первом ряду стояла, низко опустив голову, совершенно убитая горем жена  Альмира и двое старших сыновей. А чуть поодаль от неё – несколько приехавших на процесс из Москвы и Астрахани правозащитников.

Народ в зале весь период зачтения приговора хранил угрюмое молчание. И только где-то сзади все так же лукаво сверкали глазки торжествующего Назим-хазрата.

После слов судьи, понятен ли ему приговор, Мансур только угрюмо посмотрел в её сторону и выдавил из себя:

·        Нет…

·        Что же вам не понятно? – Переспросила судья.

·        Всё… - Опять с трудом выдавил из себя Мансур. – Мне не понятно, за что меня судят… Я никому ничего плохого в этой жизни не сделал…

·        Все ваши деяния доказаны в ходе судебного следствия! – Строго отрезала судья. – Если вы не согласны, можете обжаловать приговор в установленные законом сроки! – И кинула взгляд в сторону прокурора. – Но, думаю, что всё это бесполезно! Ваша вина доказана бесспорно!

Судья захлопнула папку с приговором и оглядела зал, словно ища кого-то. Но тут же спохватилась, сунула папку под мышку и двинулась к боковой двери, ведущей в совещательную комнату.

А к Мансуру быстро, пока охрана не открыла решетку для того, чтобы увести осужденного из зала суда, подошел адвокат Ряховский и громко произнес:

·        Мы будем обжаловать это незаконное решение! Дойдем до Верховного суда и, если нужно, до Страсбурга! – Затем тихонько, только для Мансура. – Вы, главное, держитесь. А о жене и детях позаботятся наши правозащитники и ваши родственники. – И уже совсем тихо. – Вам привет от брата Самигуллы. Он вынужден был выехать с семьей за рубеж. Но окажет вам всяческую помощь.

               

Из публикаций СМИ:

«ЗАКАЗАВШИЕ МАНСУРА ИШАНГАРЕЕВА ЗАКАЗАЛИ ВСЮ РОССИЮ!»

Позавчера в Икрянинском районном суде прозвучало последнее слово подсудимого Мансура Ишангареева, 57-летнего жителя села Бехтемировка. Он не признал себя виновным ни в одном из инкриминируемых ему преступлений. Напомним читателям, что Мансур обвиняется  в мошенничестве, хранении боеприпасов и наркотиков. Однако защитники уверены, что уголовное дело в отношении Ишангареева сфабриковано, а доказательства сфальсифицированы.

- До последней минуты, — заявил в прениях адвокат Владимир Ряховский, — у меня теплилась надежда, что государственный обвинитель и прокуратура Икрянинского района в его лице откажутся от обвинения, поскольку после долгих дней судебного разбирательства уже всем было очевидно отсутствие оснований для уголовного преследования моего подзащитного. Я надеялся, что государственному обвинителю хватит мужества. Ведь отказ от уголовного преследования невиновных и реабилитация каждого, кто необоснованно подвергся уголовному преследованию, в той же мере отвечают назначению уголовного судопроизводства, что и справедливое наказание виновных. Этот принцип обозначен в части второй статьи шестой Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Но, к сожалению, государственный обвинитель остался на прежней позиции. Это при том, что все мы сегодня являемся свидетелями уникального по своей юридической природе явления, когда в одном уголовном деле были собраны все возможные нарушения процессуальных норм и огульное применение норм материального права. Стороне защиты ничего не оставалось, как пытаться убедить суд, что белое — это всё-таки белое, а не чёрное. Я считаю, что суд достаточно подробно исследовал все обстоятельства дела, и единственный вывод, который мог быть сделан судом, — это вывод о полной невиновности Мансура Ишангареева. Полагаю, что в отношении Мансура Ишангареева судом должен был быть вынесен оправдательный приговор.

Из показаний потерпевших следует, что ущерб якобы причинённый им, а именно его сумма была названа сначала оперуполномоченным ОБЭП Икрянинского РОВД, затем следователем того же РОВД, но те так и не смогли объяснить суду, откуда взялась эта сумма. То есть откуда взялся квалифицирующий признак этого преступления, так и осталось невыясненным в суде.

- Для того чтобы обозначить абсурдность предъявленного Ишангарееву обвинения по статье 159 части 2 УК РФ, в принципе, даже нет необходимости обращаться к оценке доказательств, достаточно оценить его характер с точки зрения обоснованности применения тех правовых категорий, которые в нём упоминаются, и осмысленно прочитать его, — отметил в прениях адвокат Юрий Фролов. — Обвинение в отношении Мансура Ишангареева касается правовых отношений, связанных с правами граждан на участие в создании ООО, взаимоотношений между созданным ООО и его участниками и последних между собой.

В соответствии с примечанием к статье 158 УК РФ под хищением понимаются совершенные с корыстной целью противоправное безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившее ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества.

Мошенничество является одним из способов хищения, посягающего на отношения собственности, и заключающееся в том, что виновный посягает на права пользования, владения и распоряжения чужим имуществом путём обмана или злоупотребления доверием.

Ишангареев обвиняется в хищении или приобретении права на чужое имущество путём обмана и злоупотребления доверием.

Таким образом, один из конструктивных признаков состава мошенничества — факт завладения имуществом потерпевших — как следует из обвинения, заключается в том, что он путём обмана незаконно скупил у «потерпевших» по 2,8 % долей акций в уставном капитале, тем самым незаконно получил право на имущество в уставном капитале ООО «Волжанка»  в размере 22,4 % доли уставного капитала.

Указанных действий со стороны Ишангареева не было совершено и, более того, они не могли быть реально совершены как предлагаемые.

В соответствии с частью 2 статьи 66 Гражданского кодекса РФ имущество, созданное за счёт вкладов участников общества принадлежит ему на праве собственности. Следовательно, имущество, переданное в качестве имущественного взноса в уставный капитал ООО «Волжанка», меняет собственника в соответствии с нормами Гражданского кодекса РФ, предусматривающими порядок и условия перехода права собственности.   .

Сделка по возмездной уступке доли участника ООО в порядке статьи 21 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» не влечёт перехода права собственности на какое-либо имущество, принадлежащее обществу, поскольку, в соответствии с абзацем 2 пункта 2 статьи 48 ГК РФ, между ООО и его участниками формируются не имущественные, а обязательственные правоотношения.

Ишангарееву  незаконно вменяется приобретение путём обмана права на чужое имущество в ООО «Волжанка». Действия по приёму-передаче ему какого-либо имущества от ООО «Волжанка» никогда не совершались.

Участники общества не наделены обособленными правами на его имущество, не отвечают по его обязательствам и несут риск убытков в пределах стоимости внесённых ими вкладов. Таким образом, правовой механизм, установленный действующим законодательством, делает невозможным совершение действий, связанных с возмездной передачей участниками ООО имущества данного общества Ишангарееву.

В силу приведённых доводов я полагаю, что, не касаясь оценки доказательств по делу, можно сделать вывод, что обвинение по статье 159 части 2 УК РФ в отношении Мансура  Ишангареева является необоснованным и надуманным, поэтому по данной статье он должен быть полностью оправдан.

В качестве эпиграфа к той части своего выступления, которая касается обвинения Ишангареева по статьям 222 части 1 и 228 части 1 УК РФ, я бы взял слова, произнесённые при обыске одним из сотрудников УБОП:

«Подойди и вытащи из кармана. Не бойся».

Мне кажется, что в принципе этим можно было бы не только начать, но и закончить. Однако моё положение всё-таки обязывает сделать детальную и правовую оценку выдвинутого в этой части обвинения.

Один из наших адвокатов обратил внимание суда на грубейшие нарушения закона в ходе обыска у Ишангареева. Это не только предполагаемый подброс ему сотрудниками УБОП запрещённых предметов, но и не разъяснение Ишангарееву его прав подозреваемого, и отсутствие защитника при производстве обыска, и то обстоятельство, что в протоколе обыска не отражены полные данные тех лиц, которые участвовали при его проведении, а видеозапись этого следственного действия из девяти часов зафиксировала только девять выборочных минут (снимали то, что хотели и когда хотели).

- В ходе судебного заседания были допрошены свидетели и эксперты, — подчеркнул адвокат, — из показаний которых о затратах времени на те или иные действия было установлено, что в 17 часов 22 марта 2005 года у дознавателя не могло быть никаких справок и заключений специалистов в отношении изъятых при обыске предметов. Таким образом, на момент возбуждения уголовного дела дознаватель РОВД  не принимал надлежащим образом к рассмотрению материал и не имел повода и оснований, предусмотренных статьями 140 и 143 УПК РФ, для принятия такого решения.

- Считаю, что суд должен был вынести не только оправдательный приговор Ишангарееву, но и частное определение о грубых нарушениях закона, допущенных как при обыске, так и при возбуждении данного уголовного дела, — сказал адвокат Владимир Ряховский.

   «Прения в суде проходили накануне Дня прав человека, который отмечается во всём мире, — отметил для прессы Самигулла-хазрат Ишангареев, директор Исламского правозащитного центра. — В этот день в 1948 году Генеральная Ассамблея ООН приняла Всеобщую декларацию прав человека, провозгласившую универсальные правозащитные стандарты. Этот документ по сей день является важнейшим ориентиром для всех государств мира. Во многом под влиянием Всеобщей декларации формировались основы межгосударственного сотрудничества в правозащитной сфере. Сколько людей было оторвано от благих, достойных дел, будучи вовлечёнными в это сфабрикованное дело! Это и судья, и прокурор, и эксперты, и свидетели, и уважаемые адвокаты. Это и сам подсудимый, который накануне ареста планировал совместно с Всероссийским Фондом Образования создание детского дома на базе здания Дома быта. Получается, что заказавшие Мансура Ишангареева заказали фактически всю Россию, не только отвлекая десятки людей от важных дел, но и заставляя многие тысячи россиян сомневаться в справедливости и законности в нашем государстве. К любому из нас могут прийти некие «оперативники», нарицательные одиозные фигуры, которые, выполняя заказ, не остановятся ни перед чем, и невиновный человек окажется на скамье подсудимых, как сейчас мой брат. Никто из россиян не застрахован от этого».

Нельзя не согласиться с мнением Самигуллы-хазрата Ишангареева.

Наверное, именно поэтому, сознавая всю важность проблемы, в защиту Мансура Ишангареева выступили председатель Московской Хельсинской группы Людмила Михайловна Алексеева, исполнительный директор Общероссийского общественного движения «За права человека» Лев Александрович Пономарёв, председатель Фонда Андрея Сахарова Сергей Адамович Ковалёв, президент Всероссийского Фонда Образования Сергей Константинович Комков, Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации с 1998 по 2004 год Олег Орестович Миронов, Светлана Алексеевна Ганнушкина от Комитета «Гражданское содействие».

В защиту Ишангареева выступили депутаты Госдумы Российской Федерации Сергей Глазьев, Шамиль Султанов и Олег Смолин, а также известные во всём мире политические и общественные деятели: Эдуард Лимонов, Зиновий Коган, Фёдор Бурлацкий.

Письма в поддержку Ишангареева направили в Икрянинский районный суд духовные лидеры мусульман России.

«Мансур Ишангареев известен как добрый мусульманин, который никогда не был замечен в связях с ваххабистскими н иными экстремистскими организациями, исповедует традиционный ислам, являющийся неотъемлемой частью исторического наследия народов России. Мы убеждены, что от этого человека не могли исходить преступные намерения», — сообщил председатель Совета муфтиев России, член Общественной Палаты при Президенте России, муфтий шейх Равиль Гайнутдин.

А это строки из письма председателя Духовного управления мусульман Азиатской части России шейха Нафигуллы Аширова:

«Видные мусульманские религиозные деятели и руководители крупнейших Духовных управлений мусульман РФ знают Мансура-хаджи Ишангареева как искреннего законопослушного мусульманина, уважительно относящегося к законам нашего государства. Занимаясь наряду с общественным служением успешной коммерческой деятельностью, он много сил и средств тратил на благотворительные проекты, оказывал большую бескорыстную поддержку малоимущим семьям, помогал сиротам и больным. За широкую благотворительную деятельность неоднократно отмечался благодарностями».

Ещё одно обращение от Ассоциации мечетей России:

«Уведомляем вас в том, что книга муфтия Самигуллы-хазрата Ишангареева «Ислам против терроризма» подготовлена в печать при непосредственном участии М. К. Ишангареева.

Он являлся главным экспертом при составлении этой книги, однако Мансур Ишангареев скромно отказался обозначить своё имя на её обложке».

Вот цитата из обращения председателя Центрального духовного управления мусульман Ульяновской области Фатыха Алиулллова:

«Хорошо зная Мансура Ишангареева, мы убеждены, что он не мог совершить того, в чём его обвиняют. Искренне просим Вас разобраться в этой трагической для него, для его семьи и для всех мусульман ситуации».

«Считаем трагическим недоразумением обвинение Мансура Ишангареева в деяниях, которые он не мог совершить. Мы знаем его как доброго мусульманина, последователя ханафистского направления, традиционного для мусульман Поволжья», — утверждает имам Духовного управления мусульман Поволжья, муфтий Саратовской области Мукаддас Бибарсов.

Прислушался ли суд к мнению авторитетных россиян? Посодействовал ли торжеству справедливости, дав критическую оценку сфальсифицированным доказательствам?

Или оказался завершающим звеном в подобной ядовитой змее цепочке заказного дела?

Сегодня прозвучал приговор, который фактически стал ответом на эти вопросы.

Вероника  Карпычева

Осужденный за хранение боеприпасов Мансур Ишангареев получил новый срок

Как стало известно „Ъ“, Наримановский райсуд Астраханской области вынес второй приговор местному предпринимателю Мансуру Ишангарееву, отбывающему наказание за незаконное хранение боеприпасов и наркотиков. Новый приговор предусматривает для него два дополнительных года в колонии-поселении за «возбуждение ненависти и вражды», которое, по мнению областного муфтията, выразилось в проповедях ваххабизма. Адвокаты Мансура Ишангареева собираются обращаться в Верховный суд РФ, утверждая, что в Астраханской области правды добиться невозможно.
Приговор Мансуру Ишангарееву был зачитан в минувшую среду во второй половине дня в Наримановском районном суде Астраханской области. Ему было предъявлено обвинение по ст. 282 ч. 2 п. «а» УК РФ («Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства»). Как следовало из материалов дела, 57-летний предприниматель Мансур Ишангареев был задержан 22 марта в Икрянинском районе Астраханской области сотрудниками УБОП УВД и центра по борьбе с терроризмом МВД РФ в рамках уголовного дела, возбужденного по ст. 159 УК РФ («Мошенничество»). Господин Ишангареев подозревался в том, что с нарушением закона приобрел паи поселкового Дома быта. Как заявили в астраханском ГУВД, в ходе обыска в доме Мансура Ишангареева оперативники обнаружили гранату Ф-1, марихуану, листовки с призывами к джихаду и видеокассеты, в том числе с записями нападений чеченских боевиков на колонны федеральных войск.

26 декабря 2005 года Икрянинский райсуд назначил ему три года колонии-поселения, признав его виновным в незаконном хранении боеприпасов, правда, при этом сняв обвинение в мошенничестве. Однако уже через два дня, 28 декабря, прокуратура передала в суд новое уголовное дело — по ст. 282 УК РФ.
В суде, в частности, были оглашены показания главного областного муфтия Назымбека-хазрата Ильясова, по словам которого, в мечети села Старая Кучергановка Мансур Ишангареев занимался разжиганием национальной розни и организовывал ваххабитскую ячейку. А представители прокуратуры постарались доказать, что Мансур Ишангареев не просто держал дома видеозаписи акций чеченских боевиков и листовки, а распространял их среди жителей района. Обвинение даже представило результаты религиоведческо-лингвистической судебной экспертизы листовки «Спасенная группа», найденной в доме Ишангареевых при обыске. «Текст листовки содержит явный призыв к участию в боевых действиях против „неверных“ и к неповиновению светским законам», — было сказано в заключении экспертизы. Свидетели обвинения рассказали суду о том, что подсудимый «возбуждал между прихожанами мечети межнациональную нетерпимость» и что с его появлением в селе «даже увеличилось количество случаев развала семей». Правда, в беседе с „Ъ“ прокурор района Вахит Даудов уточнил, что ни в коем случае не считает Мансура Ишангареева «разжигавшим ваххабизм, а только ненависть и вражду».
Защита в суде представила другую листовку, в которой бехтемирцев призывали собраться и выгнать из села семью Ишангареевых, а также письмо сельчан в его защиту.
Однако в итоге суд полностью поддержал сторону обвинения, и подсудимому было назначено два года колонии-поселения. С учетом предыдущего срока, как пояснил судья, Мансуру Ишангарееву предстоит отбыть в колонии-поселении четыре года. Стоит отметить, что дело «икрянинского ваххабита» вызвало большой резонанс в регионе сразу после его ареста больше года назад. За него заступился брат — Самигулла Ишангареев, возглавляющий духовное управление мусульман «Ассоциация мечетей России» и Исламский правозащитный центр, назвавший дело Мансура Ишангареева сфабрикованным правоохранительными органами, которые «раскручивают образ икрянинского ваххабита». 

Самигулла Ишангареев даже обращался с письмами к президенту России Владимиру Путину, генпрокурору РФ Владимиру Устинову и губернатору Астраханской области Александру Жилкину, но добиться освобождения брата и прекращения уголовного дела не смог.
Вчера „Ъ“ не удалось связаться с Самигуллой Ишангареевым, который сообщил, что защитники его брата собираются обжаловать решение Наримановского райсуда. Но как пояснила правозащитница Вероника Карпычева, это будет сделано в Верховном суде РФ. «Учитывая, что нам не удалось обжаловать решения Икрянинского райсуда (осудившего Мансура Ишангареева за незаконное хранение боеприпасов. — „Ъ“), а также то, что сегодня обвинение по 282-й статье развалилось на глазах судьи, а она все равно приняла сторону обвинения, мы рассчитывам только на Верховный суд, а здесь мы увидели круговую поруку», — заявила госпожа Карпычева.

КоммерсантЪ – ВОЛГОГРАД

№ 116 от 29.06.2006 г.

27.

Сразу по возвращении из Дубая в Москву Воронцов позвонил своему давнему товарищу – Вадиму Сергеевичу Дироеву. Встретиться договорились, как обычно в одном из кафе в Камергерском переулке.

С Вадимом Сергеевичем их связывали не только приятельские отношения.

Дироев был одним из руководителей службы внешней разведки ФСБ. И занимался проблемами Северного Кавказа. Но всегда отличался своим довольно широким кругозором. Интересовался буквально всем, чем занимался профессор Воронцов. Виктор Петрович же фактически выполнял для него роль независимого эксперта.

Но, кроме этого, они просто очень с большим уважением относились друг к другу.

На службу к Дироеву профессор приходил крайне редко. Только в исключительных случаях.

Обычно они встречались в одном из кафе. Либо в Камергерском переулке, либо на Мясницкой.

На Мясницкой в кафе под названием «Му-Му» всегда можно было очень неплохо и сытно покушать. Но, смущало то, что оно находилось в непосредственной близости от Лубянки. Поэтому, во избежание ненужных разговоров и лишних глаз, со временем они выбрали более подходящее место – Камергерский переулок.

Здесь, в одном из тихих кафе, они занимали столик подальше от посторонних глаз и подолгу вели беседы на всевозможные философские и политические темы.

Иногда Вадим Сергеевич включал свой маленький портативный диктофон и записывал то, что рассказывал Воронцов. Сказанное профессором потом обрабатывалось им и ложилось на стол уже в виде аналитической справки или записки руководству.

Этой дружбой оба очень дорожили. Поэтому со временем между ними возникло безусловное доверие друг к другу. И во время встреч не в целях конспирации, а по невзначай сложившейся традиции они называли друг друга на «ты» и только по отчеству.

Сегодня Вадим Сергеевич был мрачнее обычного. И Виктор Петрович это сразу про себя отметил. Но задавать лишних вопросов не стал.

Они, как обычно заказали: Дироеву – кофе, Воронцову – крепкий черный чай с лимоном.

Помешивая в стакане ложкой, Виктор Петрович начал неспешно рассказывать о своей поездке в Эмираты и встречах с шейхом Абдаллой.    Но угрюмое состояние собеседника не давало ему покоя.

·        У тебя что-то случилось, Сергеич? – Не удержался все-таки от вопроса Воронцов.

·        А что – заметно?

·        Конечно.

·        Ты стал наблюдательным. – Как-то очень невесело усмехнулся Дироев.

·        Сказывается общение с ассами разведки. – Попытался пошутить Воронцов.

Но Дироев на шутку не отреагировал. Он только прихлебнул из чашечки крепкий кофе и задумчиво посмотрел по сторонам.

·        Ты знаешь, Петрович, я, ведь, больше не служу в разведке. И вообще больше нигде не служу. – Горько вздохнул он и полез в карман за сигаретами.

Воронцов подумал о том, что расспрашивать товарища сейчас о чем-либо бесполезно. Но Вадим Сергеевич вдруг резко отодвинул в сторону кофе и заговорил сам.

·        Я не могу понять, Петрович, что творится у нас в стране… Вернее, понять-то, конечно, могу. Но не представляю, чем это все кончится… - Он закурил сигарету и, резко выдыхая из себя табачный дым, начал постукивать зажигалкой по столу. – Дело даже не в том, что никто там – на верху – не желает прислушиваться к мнению экспертов и разведчиков. Всё, как мне кажется, намного сложнее. – Дироев взглянул прямо в глаза  Воронцову. – Помнишь, ты как-то рассказывал о бардаке в системе образования? Так вот. Этот бардак сейчас творится буквально во всем. В какую отрасль ни ткни пальцем – попадешь или в некомпетентность или в преднамеренное вредительство. Но самое интересное заключается в том, эти лукавые мальчики в правительстве и в администрации президента… а я их по-другому назвать просто не могу… так вот, эти самые лукавые мальчики пытаются расправиться со всеми, кто хоть что-то пытается делать по-настоящему нужное России. 

Воронцов видел, что Вадиму Сергеевичу трудно говорить. Потому что тот несколько раз подносил огонь зажигалки к уже раскуренной сигарете и, словно спохватившись, гасил его. Затем одним махом допил свой кофе и подозвал официанта, чтобы заказать еще.

·        Ты, уважаемый, принеси-ка мне сразу большую чашку – двойную порцию. А то меня что-то не берет.

Как только официант ушел выполнять заказ, Дироев, глядя в одну точку, продолжил.

·        Не хотелось бы нагнетать обстановку, но все, что сегодня происходит в стране, похоже на театр абсурда… Взять, хотя бы, проблему, так называемого исламского терроризма. А, ведь, никакого исламского терроризма на самом деле нет. Это все либо выдумки наших ангажированных политиков, заинтересованных в постоянном нагнетании политической обстановки в стране, либо оперативные разработки наших собственных спецслужб. Но однажды мы можем за это здорово поплатиться! Так же, как поплатились американцы в две тысячи втором году. А наши уроды в правительстве этим американцам просто в рот глядят. Готовы выполнить любую дурь, которую те задумали. Ты же сам мне однажды рассказывал о, так называемом, «Русском проекте». Так вот. Как мне кажется, этот проект уже близок к завершению. И ничего хорошего Россию не ждет! В один прекрасный момент мы запросто можем превратиться в колониально зависимую территорию.  Кстати, к вопросу об исламском терроризме. Ты помнишь последние события в Нальчике?

·        Конечно. – Воронцов придвинулся поближе к столу и слегка наклонился вперед. – Мне почему-то кажется, что там было все не совсем так, как нам представляют. Но это только мои предположения.

·        Совершенно верные предположения. – В тон ему проговорил Дироев. – Это я тебе говорю совершенно ответственно, потому что владею достоверной информацией. Все эти рассказы про джамааты – чистейшей воды вымысел! Не было там никаких джамаатов! Были обыкновенные мальчишки, не довольные этой скотской жизнью и действиями тупой, в конец обнаглевшей власти. А мы, вместо того, чтобы что-то для них сделать, их просто постреляли! Мальчишкам-то было всего по семнадцать-восемнадцать лет! Они были для своих стариков-родителей единственной надеждой в жизни. А теперь этим старикам даже их тела не выдают! Говорят, что не положено по-человечески хоронить террористов. Но, если подходить с такими мерками, то все мы скоро станем террористами! 

Вадим Сергеевич резко загасил недокуренную сигарету в пепельнице и вытащил из пачки следующую.

Увидев, что перед ним поставили большую чашку черного кофе, он одним махом влил в себя чуть ли не половину, раскурил сигарету и глубоко затянулся.

·        Только ты должен знать, Петрович – в стране еще есть люди, которые готовы сделать все, чтобы не допустить развития подобного сценария!...

·        И что это значит? – Невольно напрягся Воронцов. – Неужели, опять какой-нибудь переворот? Не слишком ли их много было за последние сто лет на нашу несчастную Родину?

·        Нет. – Успокоил его Дироев. – Конечно же, ни о каких переворотах речь не идет. Более того. Мы не допустим того, чтобы подобное могло у нас произойти. Но мы должны сделать все возможное для того, чтобы убрать от власти всех этих мальчиков. Иначе – жди беды! Они, даже сами того не подозревая, раскачивают лодку государства так, что она вот-вот перевернется! – Он сделал еще одну затяжку и задумался. – В общем, я им этого так не прощу!...

·        Кому? Чего ты не простишь? – Переспросил Виктор Петрович.

·        Тем, кто организовал мою отставку из органов!... Эти ребята еще поплачут у нас горькими слезами!... Я – разведчик! А разведчика просто так в архив списать нельзя! Ты же знаешь – в нашей системе «бывших» не бывает!

Вадим Сергеевич допил остатки кофе и уже более спокойно договорил.

·        Ты знаешь, Петрович, твои наблюдения и разработки по поводу, так называемого, «исламского фундаментализма» и мусульманского терроризма однажды очень могут пригодиться России. Только не той России, в которой господствуют мальчики, захватившие в свои руки все национальные достояния и покупающие за этот счет виллы, яхты, самолеты. Они пригодятся нашей – настоящей России. Только не знаю, когда всё это будет… - Вдруг грустно закончил он.

…Добравшись после встречи с Дироевым до дома, Виктор Петрович принял холодный душ и заперся в своем кабинете.

Отключил мобильный телефон, притушил верхний свет, оставив зажженной только небольшую настольную лампу, и в задумчивости разложил перед собой привезенные из поездки на Ближний Восток бумаги.

Но читать не стал.

Он просто смотрел на них, словно пытаясь мысленно уловить исходящую от них информацию.

Кому она здесь нужна? И нужна ли вообще?

Сегодняшний разговор с Вадимом Сергеевичем окончательно вывел профессора из состояния душевного спокойствия. Хотя, то, что он услышал, не было для него откровением. Но то, что эти слова исходили от человека, имевшего на протяжении долгого времени доступ к главным государственным секретам страны, заставляло задуматься о многом.     

В первую очередь, - о своем собственном месте в этом обществе в столь непростой ситуации.

А, может быть, такие люди, как он, давно уже не нужны России? И наступила пора новой волны иммиграции?

Сегодня в этой стране в чести оказались вполне успешные, мало, но уверенно размышляющие «клубные мальчики», строящие свои отношения друг с другом исключительно на прагматической основе. Нисколько не сомневающиеся в своей правоте. Готовые ради достижения собственных целей пойти на любые преступления.

При этом Виктор Петрович был уверен, что их никогда и ни при каких обстоятельствах не будут мучить угрызения совести.

Ему сразу почему-то вспомнился документ под названием «план Даллеса». По поводу него ходило много споров. Кое-кто из экспертов до сих пор считает, что никакого «плана» на самом деле не было. Но Воронцов в его существовании и подлинности не сомневался.

Виктор Петрович включил большой свет и направился к книжному шкафу. Снял с верхней полки несколько запылившихся папок. Внимательно их пересмотрел и достал из одной папки документ, на котором сверху большими буквами было написано «План Даллеса».

Развернул документ и присел к столу. Несколько раз внимательно перечитал и задумался.

«Окончится война, все как-то утрясется, устроится. И мы бросим все, что имеем, - все золото, всю материальную мощь на оболванивание и одурачивание людей! Человеческий мозг, сознание людей способны к изменению. Мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности верить. Как? Мы найдем своих единомышленников, своих союзников в самой России. Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия гибели самого непокорного на земле народа, окончательного, необратимого угасания его самосознания…  <…> Литература, театры, кино – все будет изображать и прославлять самые низменные человеческие чувства. Мы будем всячески поддерживать и поднимать так называемых художников, которые станут насаждать и вдалбливать в человеческое сознание культ секса, насилия, садизма, предательства – словом, всякой безнравственности. В управлении государством мы создадим хаос и неразбериху. Мы будем незаметно, но активно и постоянно способствовать самодурству чиновников, взяточников, беспринципности. Бюрократизм и волокита будут возводиться в добродетель. Честность и порядочность будут осмеиваться и никому не станут нужны, превратятся в пережиток прошлого. Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство и наркомания, животный страх друг перед другом и беззастенчивость, предательство, национализм и вражду народов, прежде всего, вражду и ненависть к русскому народу – все это мы будем ловко и незаметно культивировать, все расцветет махровым цветом. И лишь немногие, очень немногие будут догадываться или даже понимать, что происходит. Но, таких людей мы поставим в беспомощное положение, превратим в посмешище, найдем способ их оболгать и объявить отбросами общества. Будем вырывать духовные корни, опошлять и уничтожать основы народной нравственности. Мы будем расшатывать таким образом поколение за поколением. Будем браться за людей с детских, юношеских лет, главную ставку всегда будем делать на молодежь, станем разлагать, развращать, растлевать ее. Мы сделаем из них циников, пошляков, космополитов…»

Неужели это время уже настало?

Неужели ничего уже нельзя изменить?

От этих мыслей невольно пробежал озноб по всему телу. Но он попытался с собой совладать.

Придвинул к себе чистый лист бумаги, взял со стола ручку и вывел первую фразу: «Возможные пути выхода России из политического и духовного кризиса…»

Несколько раз глянул на написанное и вдруг жирно всё зачеркнул, поняв, что пока еще к подобному не готов.

Вместо этого сверху посреди страницы написал заголовок «Ислам и террор» и надолго задумался…

Из записок профессора Воронцова:

   Некоторые мысли по поводу причин терроризма на Северном Кавказе

Террор является средством достижения определенных политических целей. Именно об этом следует помнить при изучении корней и истоков террористических проявлений на Северном Кавказе. Вплоть до начала 90-х годов любые разговоры о каких-либо террористических проявлениях в северокавказском регионе не имели под самой ни малейшего смысла. Весь Северный Кавказ являлся неотъемлемой частью большого и сильного государства. Это не снимало противоречий, которые существовали в регионе. Но, возможность силового решения этих противоречий была сведена до минимума.

Развал СССР и переход России к новой экономической политике, главным критерием которой стала приватизация государственной собственности и передел сфер экономического влияния, привели к обострению внутренних противоречий во всем северокавказском регионе.

Кроме того, с началом 90-х годов в решающую стадию вступил «план Даллеса» по развалу СССР и России.

4 сентября 2004 года в своем обращении к нации президент Путин заявил о начале войны против нашего государства. На самом деле война началась значительно раньше. Все предыдущее 50-летие специальные службы США, Великобритании и других стран НАТО вели отработку программ по силовому решению вопросов в Восточной Европе и на Ближнем Востоке. Параллельно с ними специальные центры в Англии («Тавистокский институт человеческих отношений») и в США (Гарвардский, Стенфордский и Йельский университеты) продолжали разработку программ по изменению общественного сознания стран этих регионов. Особое внимание придавалось разработке проектов в области межнациональных и межрелигиозных отношений. Именно на эти факторы была сделана особая ставка. Уже в 60-е годы двадцатого века при активном участии американских и английских спецслужб были созданы мощные террористические структуры на Ближнем и Среднем Востоке. Началась активная поддержка сепаратизма в странах этого региона. Достаточно вспомнить истоки ближневосточного конфликта 1967 года, приход к власти в Ираке Саддама Хусейна или в Пакистане – генерала Зия Уль-Хака. Во всех этих событиях четко прослеживается  идея внесения нестабильности в данный регион с целью установления тоталитарного господства над ним путем внедрения там управляемых политических марионеток, которые будут полностью подчинены западным военным и политическим центрам.

Однако американские и британские аналитики не учли важнейшего фактора – особой ментальности восточных народов. И, в первую очередь, исламских традиций, в соответствии с которыми для народов, исповедующих ислам, совершенно не приемлем дух унижения и подчинения их воле «неверных». Ислам стал главным препятствием на пути установления полного господства в данном регионе. Именно тогда и была разработана теория «исламского терроризма». То есть, была поставлена задача полной дискредитации ислама в глазах мировой общественности с тем, чтобы объявить исламскую традицию «вне закона» и устранить главное препятствие на пути установления полного господства в восточном регионе. С этой целью то в одном, то в другом конце региона появлялись провокаторы, объявляющие от имени мусульман «священную войну» мировому сообществу, наводящие ужас на европейского и американского обывателя. Только этому самому обывателю было невдомек, что «страшилки» готовят их доморощенные политики. Именно так было в свое время с Саддамом Хусейном, который использовался США для нагнетания напряженности в регионе. Так выглядит дело с Усамой Бен-Ладеном, который изначально активно раскручивался американскими спецслужбами (что очень хорошо показано в нашумевшем фильме Мура «Форенгейт 9/11»), но на определенном этапе вышел из-под контроля и начал «собственную игру».

В последнее время очень многие аналитики пытаются найти корни агрессии в самой исламской традиции. Проводятся исследования Корана, в котором пытаются выискать места, подтверждающие агрессивную сущность ислама. Ведутся многочисленные «теологические» дискуссии, в которые втягиваются представители различных религиозных конфессий. Однако, совершенно очевидно, что поиски идут не в том направлении. Любая религия, если это действительно религия, а не попытка психофизического воздействия на сознание населения с целью подчинения его своей преступной воле, проповедует добродетель и смирение. Так, главными постулатами православного христианства являются мир, добро и любовь к ближнему. Эти же корни лежат в основе иудаизма и ислама, поскольку все  три религии имеют одну авраамическую основу. Поэтому искать истоки экстремизма в религиозных вероучениях – дело совершенно бесполезное. Тем более что в любой религии есть возможность различного толкования тех или иных постулатов.

И, тем не менее, сегодня предпринимаются любые попытки «притянуть за уши» религиозную составляющую для осуществления имперских планов захвата мирового пространства со стороны ведущих западных финансовых и политических кланов. В первую очередь, здесь явно просматриваются интересы американских финансовых олигархов, которые, кстати, большей частью либо вообще люди ни во что не верующие, либо исповедующие культ темных (сатанинских) сил. Спекуляция на религиозной составляющей со стороны ведущих западных спецслужб достигла сегодня наивысшей точки. Именно благодаря ей была фактически успешно проведена «операция» по уничтожению Югославии. На противоречия между боснийскими мусульманами и христианами была сделана ставка в период нагнетания конфликта, приведшего к необратимым последствиям. «Исламская карта» была успешно разыграна в Косово. Это привело к обоснованию использования там войск НАТО и миротворцев для «предотвращения геноцида». На самом деле автором и исполнителем «геноцида» выступила некая «третья сила», оставшаяся в тени и полностью воспользовавшаяся плодами посеянного хаоса. Результатом стало фактическое уничтожение сильного независимого федеративного государства, каковым на протяжении почти 50 лет являлась Югославия.

Когда мы говорим о терроризме, необходимо задать главный вопрос: кто заинтересован в том или ином кровавом акте? Кто получит от него оптимальную выгоду? Террор – это всего лишь механизм, орудие в чьих-то руках. Терроризм не может быть исламским, христианским, иудейским, буддистским. Это всего лишь – автомат Калашникова, вложенный в чьи-то преступные руки для выполнения конкретной политической задачи. И любая религиозная принадлежность – это всего лишь фактор, четко работающий на реализацию поставленной цели.

11 сентября 2001 года стали истинной трагедией для американского народа. Они повергли в ужас не только Америку, но и весь мир.

           Но, многие эксперты сходятся на мысли, что наибольшую выгоду из этой трагедии извлекли не «исламские фундаменталисты», как это было объявлено официальной американской пропагандой, а те руководители мирового бизнес сообщества, которые были заинтересованы в полном и окончательном подчинении себе Афганистана. Потому что эта страна занимает важнейшие стратегические позиции на Востоке и является одним из наиболее мощных производителей опиумного мака. Следом за Афганистаном наступила очередь Ирака, ставшего жертвой американской агрессии по совершенно надуманному поводу защиты от якобы имеющегося у него оружия массового поражения.  На повестке дня стоит вопрос об установлении «должного порядка» в Иране, Сирии, Пакистане, Ливии и других странах арабского Востока.

Но, самым главным и самым лакомым куском для западных спецслужб всегда была и остается Россия с ее огромными пространствами и неисчерпаемыми природными ресурсами. Именно сюда сегодня направлено острие главного удара.  Только, осознав это, можно понять причину происходящего сегодня на российском Северном Кавказе.

Главной задачей Запада является расчленение и поэтапное уничтожение Российской Федерации как единого многонационального федеративного государства. Наиболее слабое звено в этой цепи – республики Северного Кавказа. Подобному положению есть ряд обоснований.

Во-первых, именно здесь наблюдается самый низкий уровень экономического развития и, как следствие этого, самый низкий уровень жизни и социального обеспечения населения. В отдельных республиках (например, в Чечне и Ингушетии) уровень безработицы  достигает 80%.

Во-вторых, в период сталинских репрессий именно здесь сложился узел глубоких противоречий, связанных с проведением политики переселения и депортации целых народов. Этот узел остался тяжелым наследием, которое давит на все политические процессы в регионе. Этот фактор не учитывается руководством страны, которое всячески уходит от решения столь важных вопросов. И даже воссоздание в рамках административной реформы министерства региональной политики пока не может преодолеть данных противоречий, так как укомплектовано данное ведомство людьми, абсолютно не способными должным образом разрешить возникшую проблему.

В-третьих, во многих случаях в северокавказских республиках руководство страны сделало ставку не на тех лидеров. Было полностью проигнорировано мнение наиболее авторитетных религиозных и национальных руководителей. Во главу угла ставились личная преданность Центру и управляемость. Это сегодня очень ярко проявляется на примерах Северной Осетии, Дагестана и Карачаево-Черкесии. Подобная ситуация чревата тяжелыми последствиями. И никакие заверения полномочного представителя президента в Южном Федеральном округе Дмитрия Казака о недопущении принятия решений о кадровом составе руководства той или иной республики под силовым давлением населения не помогут. Ситуация может принять неуправляемый характер. Как показал исторический опыт, именно на Северном Кавказе идет наиболее быстрый процесс криминализации власти. И именно здесь в результате особой ментальности кавказских народов может произойти взрыв возмущения против попустительства со стороны центральных властей в развитии подобного рода явлений, о чем красочно свидетельствуют события в Карачаево-Черкесии.     

И только на четвертую позицию можно поставить религиозный фактор, который тоже нельзя не учитывать. Но, он всего лишь дополняет первые три позиции и придает им особую окраску. Говорить о сегодняшнем нестерпимо бедственном положении мусульман в России было бы преувеличением. Оно вполне сопоставимо с положением православных христиан, иудеев или буддистов. А в ряде регионов (например, Татарстан и Башкортостан) положение мусульман намного лучше положения представителей всех остальных традиционных российских религиозных конфессий. Но, в целом следует признать, что нагнетание антиисламской истерии сделало свое черное дело. На бытовом уровне даже в тех регионах, где мусульмане традиционно проживали многие века бок о бок со своими православными братьями, возникло очень опасное напряжение, способное при определенных обстоятельствах вылиться в прямое противостояние. Это всячески подогревается различного рода провокаторами, деятельность которых по всей вероятности координируется некими центрами, сыгравшими роль «третьей силы» в Югославии и в других регионах мира. Есть такие провокаторы и среди наших номенклатурных политиков (например, господин Жириновский вместе со своей ЛДПР), и среди региональных руководителей, и среди государственных служащих. Фактически эти люди представляют собой «агентов влияния», постепенно и целенаправленно расшатывающих политический маятник. Амплитуда таких колебаний уже достаточно велика и через некоторое время может вывести из равновесия всю политическую конструкцию государства. Именно поэтому сегодня следует прекратить все разговоры о так называемом «исламском фундаментализме» и направить усилия на решение важнейших задач, которые позволят развязать весь узел кавказских противоречий.

В первую очередь необходимо пересмотреть всю национальную доктрину Российской Федерации, создав с этой целью специальный экспертный совет при министерстве региональной политики. В дальнейшем, принятие всех решений по основополагающим вопросам развития мусульманских (в первую очередь - северокавказских регионов) должно осуществляться только после их детального изучения специалистами-экспертами. Это – мировая практика, которой не следует пренебрегать. Кроме того, кадровые решения в национальных республиках должны приниматься только после консультаций с наиболее авторитетными религиозными и национальными лидерами. И ни в коем случае нельзя идти на меры по роспуску законодательных собраний национальных регионов в случае их несогласия с представленной президентом страны кандидатурой на высший региональный пост. Это чревато тяжелыми последствиями, так как напрямую ведет к возникновению сепаратистских тенденций. В любом случае нужны долгие, нудные, но жизненно важные переговоры, поиски разумного компромисса. Неумение и нежелание власти договариваться всегда приводит к большим политическим трагедиям. А договариваться с позиции силы с мусульманами не просто нельзя, но и опасно.

Во-вторых, нужна целенаправленная экономическая и социальная политика на Северном Кавказе с целью выведения этого региона из зоны нестабильности. Но, для этого необходимо устранение от рычагов управления важнейшими процессами людей, повинных в разворовывании и разбазаривании федеральных средств. Генеральной прокуратуре нужно не на словах, а на деле разобраться и довести до логического конца все уголовные дела, связанные с финансовыми и экономическими преступлениями на Северном Кавказе.

И, наконец, пора прекратить все спекуляции на национальных вопросах в стране, где любая искра может вызвать взрыв, способный разнести ее на мелкие клочья. Любые провокаторы, вывешивающие транспаранты с лозунгами «Мы за бедных, мы за русских» или «Россия только для русских», должны расцениваться, как национальные предатели и отправляться по этапу на поселение.

Только таким образом мы можем противостоять «плану Далеса» по развалу России и избежать трагической судьбы Югославии.

Другого пути нам не дано…

28.

На следующий день Виктор Петрович поднялся, как обычно, рано. Выпил чашку чая с сухариком. И долго бессмысленно бродил по квартире, пытаясь понять, чего ему не хватает в череде фактов, чтобы приступить к написанию задуманной еще в Дубае книге. Слишком многое в его сознании за последний месяц переплелось. Это и поездка в Арабские Эмираты, и встреча с шейхом Абдаллой, и вчерашний разговор с Дироевым. Но, для полноты картины чего-то явно не доставало.

Он вытащил из кармана пиджака свою записную книжку и начал её медленно листать. Наконец, наткнулся на то, что искал. На одной из загнутых страничек сверху маленькими неровными буковками было написано «Вероника Карпычева» и номер её мобильного телефона.

На вызов долго никто не отвечал. Воронцов уже хотел было нажать отбой, как в трубке раздался слегка взволнованный женский голос:

·        Кто это?... Что случилось?...

·        Извините… С вами говорит профессор Воронцов. Я друг Самигуллы Ишангареева… Я только что приехал от него из Арабских Эмиратов…

·        Ах, да-да… - еще больше начала волноваться женщина. – Так он, оказывается, там? А мы, честно говоря, тут все очень переживали. Впрочем, раз вы были там – у него – значит все в порядке. Но я бы очень хотела с вами повидаться…

·        Я тоже этого хотел бы… - тут же отреагировал Виктор Петрович.

Узнав о том, что Вероника Романовна находится сейчас в Москве, условились о встрече в тот же вечер. Не долго раздумывая, Воронцов назвал ей адрес все того же кафе в Камергерском переулке.

…Сидя за своим любимым столиком в самом углу зала, Виктор Петрович сразу обратил внимание на вошедшую в кафе маленькую, невысокого роста, опрятную женщину средних лет. Она, едва переступив порог, пристальным взглядом осмотрела присутствующих. И Виктор Петрович без труда угадал в ней профессиональную журналистку, будто бы вышедшую на очередное трудное задание. Она была по-деловому сосредоточена и слегка насторожена.

Но, увидев привставшего ей навстречу Воронцова, сразу как-то обмякла и расслабилась.

А уже через десять минут, после нескольких глотков натурального черного кофе, Вероника Романовна уютно расположилась на мягком диванчике, и  между ними завязался теплый дружеский разговор. Будто они знали друг друга уже не первый год. Потому что то, о чем они говорили, волновало их обоих.

Иногда Вероника Романовна начинала волноваться и горячиться. Она размахивала руками. Отчего сидящие за соседним столиком невольно съеживались. Тогда, словно спохватившись, она резко снижала тембр голоса и  начинала говорить почти шепотом, по-заговорщически.

Виктор Петрович слушал её рассказ обо всех тонкостях астраханской эпопеи с большим вниманием. И только несколько раз прерывал её, для того, чтобы уточнить некоторые детали.

Когда кофе и чай были выпиты, а крендели съедены, Вероника Романовна вдруг, словно спохватившись, полезла в свою сумочку и достала сложенный в несколько раз, уже изрядно помятый, газетный лист. Воронцов прочел на нем заголовок «Астраханская область  – это «Маленький Узбекистан».

·        Вот! Возьмите! Я это специально приготовила для вас! Этот материал никто не хотел печатать! Но здесь вся ситуация описана максимально подробно. И здесь есть, над чем призадуматься.

Вероника Романовна протянула листок Воронцову. И, пока он читал, пристально, словно серьезно о чем-то задумавшись, совершенно немигающим взглядом уставилась в какую-то точку на улице.

АСТРАХАНСКАЯ ОБЛАСТЬ —  ЭТО «МАЛЕНЬКИЙ УЗБЕКИСТАН»

«Всё познаётся в сравнении», — подумала я, побывав недавно в Москве, в Доме журналистов на пресс-конференции по теме «В России права верующих не защищены».

Это мероприятие было организовано Межнациональным и межрелигиозным правозащитным экспертно-аналитическим центром «МИМПЭКС».

В пресс-конференции приняли участие люди, известные не только в нашей стране, но и во всём мире. Среди них — президент Всероссийского фонда образования, доктор педагогических и философских наук, профессор, академик,  эксперт по вопросам межнациональных и межрелигиозных отношений в России Сергей Константинович Комков, Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации с 1998 по 2004 год, доктор юридических наук, профессор Олег Орестович Миронов, руководитель Московской Хельсинской группы Людмила Михайловна Алексеева, знаменитый советский и российский писатель Фёдор Михайлович Бурлацкий, известный адвокат, главный редактор журнала «Религия и право» Анатолий Васильевич Пчелинцев, директор Исламского правозащитного центра, муфтий Самигулла-хазрат Ишангареев и другие.

- Наша пресс-конференция посвящена проблеме нарушения прав верующих в Российской Федерации. Она достаточно широка, поскольку верующие — это, прежде всего, граждане государства. Следовательно, нарушение их прав — это нарушение прав граждан, — заявил, открывая мероприятие, его ведущий Сергей Константинович Комков.

- Специалисты-аналитики пытаются понять, каким путём и как дальше пойдёт развитие России, — продолжил он. — Мы видим, какие события сейчас разворачиваются на постсоветском пространстве — то там, то здесь вспыхивают путчи, перевороты, революции. И заканчивается всё это, как правило, плачевно. Мы пытаемся понять, на какой основе это происходит. И приходим к выводу, что главным является фактор межрелигиозных отношений. Разрушительные процессы уже начались. Худшее, что может нас ожидать, — это распад России на мелкие «удельные княжества», которые будут враждовать между собой. Поэтому сейчас наша основная задача — детально рассмотреть весь комплекс проблем, которые могут привести к развалу России.

- Я разделяю тревогу за целостность России. Но как правозащитника меня больше всего волнует, как в нашем государстве живут люди, как к ним относятся власти. Как сделать, чтобы в многонациональном, многоконфессиональном государстве людям жилось лучше? Прежде всего, они должны ладить друг с другом. К сожалению, сейчас в нашей стране наблюдается колоссальный рост ксенофобии и религиозной нетерпимости, — отметила Людмила Михайловна Алексеева.

- К сожалению, межрелигиозные противоречия нередко используются в политических целях, а порой и провоцируются. Они идут вместе с межнациональными противоречиями и сложностями, — высказал озабоченность Олег Орестович Миронов. — В настоящее время всячески нагнетаются антиисламские настроения. Причиной этого называют Чечню. Да, наверное, события в этой республике сыграли не последнюю роль. Но в том, что произошло в Чечне, вина федеральных властей России. Они не смогли предотвратить конфликт. Ошибки высшего руководства страны и во внешней, и во внутренней политике могут усугубить эти процессы. Сейчас многие средства массовой информации таким образом преподносят события в Узбекистане, что в сознании читателей и телезрителей формируется одобрение действий узбекского лидера. А ведь пострадали тысячи людей! Неужели все они — бандиты? Власти Узбекистана превратили свой народ в нищих. Посмотрите, кто сейчас работает на строительстве коттеджей у «новых русских»! Люди, не имевшие средств к существованию в Узбекистане, в нашей России фактически сделались рабами.

- Именно нищета нередко является основой конфликтов, — отметил писатель Фёдор Михайлович Бурлацкий. — Если богатые стреляют друг друга за деньги, то бедные воюют «за идеи».

С большим интересом и вниманием участники пресс-конференции заслушали выступление директора Исламского правозащитного центра, муфтия Самигуллу-хазрата Ишангареева.

- Сейчас во многих средствах массовой информации пропагандируется нетерпимость к так называемым ваххабитам. А ведь этот ярлык можно при желании приклеить  любому мусульманину. Что должен думать рядовой россиянин? Кто из мусульман является и кто не является ваххабитом? Кто проповедует традиционный ислам, а кто — нетрадиционный? В итоге российский обыватель смешивает всех в одну кучу, а в его сознании прочно укореняется образ врага-мусульманина. Кому нужна и выгодна эта сумятица? В январе нынешнего года заместитель Генерального прокурора Российской Федерации Владимир Колесников предложил внести в Уголовный кодекс статью, предусматривающую ответственность за ваххабизм. Тогда многие СМИ обращались ко мне за комментарием по этому поводу. Я был категорически против этого нововведения, опасаясь, что оно повлечёт за собой беспредел и ущемление прав российских мусульман. Но теперь я уже начинаю задумываться о целесообразности введения такой статьи. Пора, наконец, дать чёткие  определения понятиям «ваххабизм», «ваххабистская ячейка», чтобы правоохранительные органы не были в двусмысленном положении, вынужденные фабриковать уголовные дела на так называемых «лидеров ваххабистских ячеек». Пусть тогда доказывают, кто есть ваххабит и судят его именно за это, а не за подброшенные наркотики и боеприпасы. Может быть, это остановит тех, кто искусственно, в собственных корыстных целях, ради устранения неугодных оппонентов раздувает «антиваххабистскую» истерию и нагнетает ксенофобию?

Я вспомнила выступление муфтия Ишангареева по этой же теме несколькими днями раньше, когда он вместе с представителем Славянского правозащитного центра, адвокатом Владимиром Ряховским приезжал в Астрахань.

Напомню читателям, что 13 мая в Центре детского и юношеского творчества состоялся «круглый стол», целью которого также являлась защита прав верующих.

Муфтий Самигулла-хазрат Ишангареев, открывая астраханское мероприятие, был вежлив и доброжелателен, тепло поздравил астраханцев с прошедшим Днём Победы, призвал к межнациональной дружбе и межрелигиозной терпимости.

Позже, прослушивая аудиозапись «круглого стола» и анализируя буквально каждое слово, я пыталась найти хоть одну зацепку в выступлении Ишангареева, способную объяснить  враждебное отношение к нему со стороны некоторых присутствующих. Но таковой не нашлось. Напрашивался вывод, что кое-кто из наших астраханцев, не желающих «засвечивать» истинные причины межнациональной и межконфессиональной вражды, искусственно, по заранее отработанному сценарию, попытался направить мероприятие в угодное и удобное только им русло.

Среди участников «круглого стола» были представители областной и городской администрации, культурно-национальных обществ, общественных и религиозных организаций, депутаты горсовета и областной Думы, казаки и просто жители города и области. Как ни странно, при этой обширной аудитории, внезапно и непрошено взял инициативу в свои руки казачий атаман Станислав Коноплёв: «Я буду вести мероприятие». Он то и дело обрывал на полуслове выступающих, причём не только москвичей, но и своих земляков, слова которых ему, наверное, приходились не по душе. Он-то и подвёл итог мероприятию, пообещав отрезать «ваххабитам» бороду вместе с головой. Благие призывы к мирному сосуществованию, терпимости и законности были разбиты вдребезги.

Интересная деталь. Утром 13 мая, незадолго до начала «круглого стола» в здание по адресу: улица Кирова, дом 51, где находится общество татарской национальной культуры «Дуслык» и редакция газеты «Идель», внезапно нагрянул ОМОН. Растям Максутович Кинжалиев, который пришёл туда за билетом на концерт татарского певца, был просто ошарашен.

- Я часто бываю в «Дуслыке», но никогда такого не было, — рассказывал Кинжалиев. — Мне объяснили, что вроде бы ищут бомбу. Но я считаю, что это была попытка сорвать «круглый стол». Дело в том, что в «Дуслык» именно в это время должен был заехать перед мероприятием муфтий Самигулла-хазрат Ишангареев. Но он задержался в пути, попал в «пробку» и поехал сразу в Центр детского и юношеского творчества на «круглый стол». Не исключено, что, если бы он заехал в «Дуслык», то был бы задержан под каким-нибудь предлогом, и тогда мероприятие бы не состоялось.

Горькие мысли лезут в голову, когда сопоставляю два родственных мероприятия — в Москве и в Астрахани. Стыдно за некоторых моих земляков, которые вели себя, как дикари в каменном веке.

Некая дама с пеной у рта и ненавистью, пылающей в глазах, возмущалась, что брат муфтия Самигуллы-хазрата Мансур Ишангареев (тот самый, которого муфтий Назымбек Ильясов и астраханские газеты ни за что, ни про что объявили ваххабитом) якобы заставлял женщин села Бехтемировка носить платки.

Мне бы очень хотелось спросить «потерпевших»: «А как он это делал?». Может быть, так, как герои бразильского сериала «Клон», приехавшие из Феса в Рио-де-Жанейро? Например, как главная героиня Жади, объяснявшая своей племяннице Самире, что платок украшает женщину? И действительно, как мог Мансур Ишангареев заставить посторонних женщин, с которыми не связан брачно-семейными узами, следовать нормам шариата?

Выступая на пресс-конференции в Москве перед вдумчивой, цивилизованной аудиторией, я рассказала о судьбе еще одного жителя Астраханской области - Рината Салимова. Он всю жизнь занимался овощеводством и носил длинную бороду, которая никого не смущала, пока не начались события в Чечне. С тех пор мирный сельчанин стал объектом особого внимания со стороны правоохранительных органов. Похоже, что некоторым сотрудникам органов очень уж хотелось получить награду за поимку боевика, а борода представлялась им «особой приметой» террориста. Многократно в доме Салимова проводился обыск. Именно с подачи стражей порядка к нему приклеилось прозвище Бен Ладен. И всё же доказательств причастности трудяги-овощевода к какой-либо противозаконной деятельности добыть не удавалось. Вероятно, те, кто мечтал о медалях, решили сами себе помочь. В марте прошлого года при очередном обыске у Салимова нашли патроны, гранату, «ваххабистскую» литературу.

- Граната была завёрнута в промасленную тряпку. А нашли её в постельном белье, — рассказал мне в интервью Ринат Салимов. — Как вы думаете, мог бы человек таким образом хранить боеприпасы, даже если бы они у него имелись? Сейчас идёт суд, и выясняется, что материалы этого сфабрикованного дела полны противоречий. В протоколе указано, что граната найдена в бумагах. Видеозапись показывает, что её нашли в белье. А тот, кто её нашёл, говорит, что уже не помнит, где именно была найдена граната. Натуральный лохотрон!

Салимов сообщил мне также о том, что когда-то дружил с муфтием Назымбеком-хазратом Ильясовым. Однажды он имел неосторожность прямиком, как другу высказать Ильясову своё мнение о том, что на его должность есть более достойная кандидатура — человек, который закончил Бухарский медресе и Ташкентский университет. После этого Ильясов, по словам Салимова, назвал его предателем, дружба кончилась. Зато спустя немало лет Ильясов, похоже, припомнил «предательство»: пришёл на суд и дал бывшему другу самую отрицательную характеристику.

Вот такая бывает подоплёка у рождаемых ненавистью страшилок. Столько чёрной краски (а порой — и крови!). И всё ради того, чтобы удержать власть. Невольно вспоминаются события в Андижане. Недаром муфтий Самигулла-хазрат Ишангареев назвал нашу область «маленьким Узбекистаном», потому что некоторые власть имущие Астраханской области, подыгрывая Ильясову, подвергают репрессиям собственный народ.

Вероника Карпычева,

журналист-правозащитник.

…Прочитав статью, Воронцов понял, наконец, чего ему не хватало.

Можно много и нудно рассуждать о разных политических проблемах. Можно вести бесконечные теоретические споры и научные дискуссии. Можно писать научные книги и рефераты.

Но реальная жизнь конкретного человека, попавшего в горнило очередной политической кампании, стоит намного дороже всех этих изысканий.  

Жаль только, что этого не понимают политики, от которых зависят судьбы конкретных, реальных, живых людей.

Видимо, в этом и есть главная трагедия государства Российского сегодняшний дней.

…Распрощавшись с Вероникой Романовной, Виктор Петрович помчался домой.

Теперь он точно знал, о чем напишет в своей новой книге с довольно коротким, но емким названием «Ваххабит»…

29.

Камера пересыльной тюрьмы, куда Мансура привезли сразу после суда, была заполнена до отказа.

Охранник просто втолкнул его внутрь и плотно с треском закрыл дверь на засов.

Мансур огляделся по сторонам. Но в камере было довольно сумрачно. Он только понял, что здесь его никто не ждал. Потому что на нарах сразу заворочались потревоженные «старожилы».

А один из них, внимательно присмотревшись к новенькому, вдруг возгласил:

·        Братва! Нам еще одного басурманина подкинули! Откеда они их только берут? Смотрите – глазища-то вытаращил! Можно подумать, что по первой ходке!

·        Ты, Сивый, не кудахтай! – Прервал его грубый бас из-за занавески на нижней полке. Затем оттуда показалась большая лысая голова.

Хозяин голоса внимательно осмотрел Мансура с ног до головы. Затем махнул рукой в угол – под самый потолок.

·        Вон там такой же бородатый басурманин на втором ярусе чалится! Вали туда! Только сидите тихо! Если будете тут свои молитвы бубнить, башку оторву!

Лысый высморкался на пол и задвинул за собой занавеску.

Мансур придвинулся к тому месту, на которое указал лысый, и увидел, что сверху к нему тянется рука. Он аккуратно закинул ногу и влез на нары.

Такой же, как и он, бородатый мужчина на нарах отодвинулся в самый угол, уступая Мансуру часть территории, протянул ему руку и тихонько проговорил:

·        Салам алейкум… Меня зовут Ринат… Двигайся ко мне поближе, а то упадешь…

Мансур аккуратно протянул ноги вдоль нар и прилег, почти вплотную прижавшись к Ринату.

Тот обхватил его левой рукой и заговорил по-татарски в самое ухо:

·        Мне сегодня один охранник еще днем сказал, что тебя должны привезти. Это хорошо. Хорошо, конечно, не то, что ты попал сюда, - тут же поправился Ринат. – Но теперь есть хотя бы с кем поговорить. Мне жена рассказывала на свидании про твой суд. Все очень похоже на меня. Только мне сразу гранату подбросили… В шкаф, шайтаны, запихнули… Не знаю, почему со мной такое сотворили… я никому ничего плохого не делал…

·        А им без разницы. – Только вздохнул Мансур. – Я всю жизнь только о детях думал – чтобы им хорошо жилось. А что теперь с ними будет?... Но этому шакалу Ильясова я обязательно башку оторву! Чтобы он не поганил нашу землю! Аллах мне это простит, потому что он и не мусульманин вовсе! Он шайтан в тюрбане!

Мансур резко махнул рукой, отчего нары под ним заскрипели. А снизу из угла раздался недовольный голос лысого:

·        Я же сказал вам, нехристи поганые, - будете бубнить свои молитвы – башку оторву! Сивый, ну-ка сделай им свое последнее тридцать третье китайское предупреждение!

Сразу после этих слов Мансур почувствовал, что его хлестанули по ногам чем-то тяжелым. Затем раздался ехидный смешок. И противный писклявый голос под самым ухом проверещал:

·        Последнее тлидцать тлетье китайское пледуплеждение!...

·        Ладно… давай попробуем спать… - очень тихо и как-то совсем грустно прошептал Мансур.

Но затем вдруг развернулся лицом к проходу и твердо с отчаянием в голосе произнес:

·        Если еще раз, мозгляк, подойдешь, башку оторву!...

·        Во-во! – Моментально высунул голову из-за занавески лысый. – Поэтому вас, гадов, и сажают! Враждебный вы для нашей страны элемент! – Затем смачно сплюнул на пол и махнул куда-то в сторону рукой. – Ладно, Сивый, на сегодня свободен. Пусть дрыхнут… пока… Завтра разберемся.

И камера погрузилась в напряженную сонную тишину…

30.

Заседание Совета Безопасности, как и планировалось, началось ровно в девять утра.

Президент забежал в зал своей спортивной походкой с легким прискоком, деловито оглядел присутствующих и пригласил жестом руки садиться.

После небольшой протокольной съемки и нескольких слов приветствий, пресса и камеры из зала были удалены. Сидящие за столом, по своей обычной привычке, быстро расслабились и раскрыли папки с подготовленными для заседания документами.

Кто-то из членов Совета читал документы внимательно, кто-то – быстро пробежался по страницам и отодвинул в сторону. А директор ФСБ к своей папке даже не притронулся. Было видно, что все лежащее внутри знакомо ему чуть ли не наизусть.

·        Так что у нас сегодня на повестке? – Задал вопрос президент, по деловому придвинув к себе папку с золотым тисненым гербом на коленкоре. – По первому вопросу «О ситуации в Южном Федеральном округе» будете докладывать  вы, Игорь Сергеевич? – повернулся он в сторону ответственного секретаря Совбеза. – Или сразу директор ФСБ?

·        А, может быть, разрешите начать мне? – Поднял руку министр внутренних дел.

·        Ну, что же. Если никто не возражает, начинайте.

Президент протянул правую руку с часами на запястье к письменному прибору на столе, достал из стаканчика остро отточенный карандаш, внимательно осмотрел его и постучал кончиком по крышке стола.

Тем временем, министр быстро достал из портфеля нужные бумаги, разложил их перед собой веером на столе и уверенно проговорил:

·        Я считаю, что самая главная наша задача состоит в профилактике экстремизма. Вы об этом говорили в своем обращении к Федеральному Собранию. – Министр сделал реверанс в сторону президента, на что тот ответил ему легким едва заметным кивком головы. – Поэтому мы провели в Южном Федеральном округе ряд мероприятий, так сказать, профилактического характера. Внутренние войска произвели зачистку нескольких наиболее опасных территорий… - Министр начал перечислять названия населенных пунктов, попавших в «зону зачистки». Затем извлек из лежащей рядом папки один из документов и слегка потряс им над столом. – Вот здесь краткий отчет о профилактических мероприятиях МВД по борьбе с терроризмом в ЮФО. Могу добавить только одно: главной проблемой для нас, как и всегда остается агентурная работа по выявлению агитаторов, подстрекающих к экстремистским проявлениям. Особенно, среди молодежи. Но здесь мы рассчитываем на совместные действия с ФСБ.

·        А вы что, Николай Платонович, по этому поводу скажете? – Повернулся президент в сторону директора ФСБ.

·        У нас там агентурная работа налажена достаточно хорошо. – Тут же среагировал тот. – Нужно только, чтобы нам никто не мешал.

·        Кого вы имеете в виду? – Президент взял в руки карандаш и приготовился записать.

·        Если позволите, я направлю вам по данному поводу специальную записку. – Директор ФСБ обвел глазами присутствующих и положил широкую ладонь на свою папку.

·        Ну, хорошо. – Согласился президент и бросил взгляд на противоположную сторону стола. – А что нам скажет Генеральная прокуратура?

Генеральный прокурор слегка поёрзал на месте и, вытирая обильно набежавший на лоб пот, скороговоркой проговорил:

·        Наши службы свое дело делают в штатном режиме. Мы возбудили уголовные дела по всем фактам разжигания межнациональной вражды. Статья 282 используется по полной программе. За последние полгода по данной статье заведено более сотни уголовных дел…

·        И сколько реально доведено до суда? – Прервал его президент.

·        Почти половина…

·        Во-первых, почему почти? И почему только половина? – Недовольно переспросил президент.

·        Просто ряд дел после проверки приходится закрывать. – Глухо проговорил прокурор и опять вытер со лба обильно набежавший пот. – Надо, Владимир Владимирович, понимать специфику этого региона и специфику взаимоотношений между мусульманами. Там очень часто люди оговаривают друг друга. А четкого законодательного определения экстремизма у нас до сих пор нет. Поэтому мы рискуем попасть в ситуацию, когда в угоду очередной кампании мы будем возбуждать уголовные дела против ни в чем неповинных людей…

·        Как же так? – Перебил его президент и вопросительно посмотрел в сторону председателя Государственной Думы.

Тот, словно ожидая этого вопроса, моментально встрепенулся и, машинально поправив на шее галстук, доложил:

·        Во время текущей сессии данный вопрос уже будет рассмотрен. Соответствующий законопроект уже внесен на согласование в правительство. – При этом он кивнул в сторону председателя правительства, который тут же, глядя почему-то, то на директора ФСБ, то на президента, начал утвердительно качать головой.

·        Только у нас, Владимир Владимирович, одна проблема. – Продолжил председатель Госдумы. – Мы уже сейчас испытываем колоссальное сопротивление со стороны оппозиции и, так называемых, правозащитников. Во время парламентских слушаний по данному законопроекту они устроили в Думе настоящую обструкцию. Тут еще масла в огонь подливает наша пресса. Нельзя ли их как-то урезонить? – Председатель Госдумы посмотрел вопросительно сначала в сторону президента, затем – на министра внутренних дел и директора ФСБ.

·        Все это не так просто, Борис Вячеславович. – Постучал по столу карандашом президент. – Мы не вправе вводить политическую цензуру. Но, я думаю, товарищи возьмут ваши пожелания на вооружение. – Он тоже как бы невзначай посмотрел на последних.

Оба руководителя сразу приосанились и начали что-то быстро записывать у себя в блокнотах.

Тем временем президент опять повернулся в сторону Генерального прокурора и назидательно проговорил:

·        Нам сегодня миндальничать ни к чему! Вы это, Владимир Васильевич, должны четко понимать! Мы должны жестко пресекать даже попытки проявления экстремизма на нашей территории! Сегодня весь мир стонет от этой заразы. Вам всё понятно?

·        Да, Владимир Владимирович, безусловно. Но… нам бы все-таки усилить нормативно-правовую базу. Иначе получается, что нам порой просто нечего предъявить в качестве обвинения.

·        А я думаю, обвинить у нас всегда найдется в чем! – Неожиданно встрял в разговор министр обороны.

·        Ну, уж вы, Сергей Борисович, не перегибайте палку. – Пожурил его президент. – У вас – у военных – все бывает так: только экстремально. А мы работаем с реальными живыми людьми. У которых, к тому же, в кармане паспорт гражданина России. Тут все не так просто.

·        Вот мы и доминдальничались! – Упрямо рубанул министр. – А потом нам, военным, придётся расхлебывать всю эту кашу! Или нам Чечни мало?

·        Кстати, о Чечне у нас будет особый разговор. – Остановил его президент. – Там, я думаю, предстоит рассмотреть ряд кадровых вопросов. Мне кажется, что мы недооцениваем роль молодого чеченского лидера Рамзана Кадырова. Пора ему выдвигаться на передний план. Как вы считаете? – Президент вопросительно оглядел зал и, заметив одобрительную реакцию большей части присутствующих, махнул рукой в сторону руководителя администрации. – Дмитрий Анатольевич, подготовьте, пожалуйста, соответствующие предложения.

Только Генеральный прокурор как-то неуверенно пожал плечами и с сомнением покачал головой. Но президент сделал вид, что не заметил его реакции на свои слова.

В этот момент к разговору подключился министр иностранных дел. Он слегка прокашлялся, будто собираясь произнести серьезную речь.

По нему никогда нельзя было понять, носит ли его кашель сугубо дипломатический характер или это всего лишь следствие систематического отравления табаком. Все знали, что Сергей Викторович – заядлый курильщик. И, даже в бытность свою представителем России при ООН, он сумел вытребовать для себя от Генерального секретаря привилегию курить в здании этого солидного международного учреждения.

Министр иностранных дел приподнялся над столом и, глядя на президента, напомнил ему:

·        Мы должны иметь в виду, Владимир Владимирович, что через два месяца у вас – выступление на Ассамблее Организации Исламская Конференция. Её руководители относятся к ситуации в России весьма настороженно. Они уже не раз ставили вопрос о притеснениях мусульман в Российской Федерации. Так что нам надо серьезно подготовиться. И, в первую очередь, поработать с нашими официальными исламскими лидерами. Чтобы они в преддверии Ассамблеи сделали соответствующие заявления… Если нужно, мы можем текст подготовить. – Министр сел на место, продолжая вопросительно взирать в сторону президента.

·        Конечно, Сергей Викторович. – Словно нехотя проговорил президент. – Я обязательно учту данный фактор. И возможный текст от имени наших мусульманских руководителей вы подготовьте. Это ваша прямая обязанность. А вы, Дмитрий Анатольевич, обеспечьте контакт с ними. – Обернулся он в сторону руководителя администрации. - Я всегда помню, что Восток – дело тонкое! И мы должны быть готовы ответить на любые их претензии. Но, это не должно менять суть нашей позиции внутри страны!

И, словно подводя итог всему сказанному по данному вопросу, президент несколько раз пристукнул карандашом по столу, что-то быстро записал в своем блокноте и, обращаясь ко всем присутствующим, подвел итог:

·        Мы с вами должны сегодня вполне четко осознавать, какая опасность таится для России в угрозе экстремизма и терроризма. И мы должны научиться выжигать её каленым железом! Да, - слегка поджал он губы, - я понимаю, что здесь возможны всякие нюансы. Возможны даже перегибы. Но все это делается во имя великой цели сохранения целостности России! И это надо понимать! Как тогда, на Дубровке, мы вынуждены сегодня идти на риск! Вполне допускаю, что какая-то часть населения может от наших мер пострадать. Но все это делается во имя сохранения спокойствия остальных.

Словно подведя черту, президент отложил в сторону часть бумаг и вновь обратился к членам Совета:

·        Ну, что ж, переходим к следующему вопросу. Что у нас там на повестке? – Он открыл папку, достал один из листков и прочел. – Приватизация предприятий оборонной отрасли…

При выходе с заседания Совета Генеральный прокурор слегка замешкался в дверях. Его нагнал министр внутренних дел и, дружески похлопывая по плечу, сочувственно произнес:

·        Ты, Василич, зря этак. Шеф подобного не любит.

·        О чем это вы? – Непонимающе посмотрел на него прокурор.

·        Да все о том же. Я про так называемых невинно пострадавших…

·        А мне по фигу! – Вдруг резко произнес прокурор. – Всем нам хорошо рассуждать! Только никто не хочет оказаться в числе тех, кем жертвуют во имя спокойствия остальных… А, может статься, что такой момент когда-нибудь настанет… Для каждого из нас… Не стоит об этом забывать…

Он резко развернулся, вышел из здания и, ни с кем больше не общаясь, устало зашагал к своей машине…

31.

С утра Максим Островнов пребывал в хорошем расположении духа.

Еще вчера он закончил свой отчет по командировке в Карачаево-Черкесию.

События, связанные с зятем тамошнего президента взбудоражили всю страну. Опять все СМИ наперегонки заговорили о мусульманском экстремизме. Но они-то – в кремлевской администрации - прекрасно понимали, что никакого экстремизма во всей этой истории нет и в помине. Налицо была сугубо криминальная разборка.

Правда, особая тонкость заключалась именно в том, что главным действующим лицом невольно стал сам президент Карачаево-Черкесии. Тем более что возмущенные родственники погибших президентский дворец взяли штурмом. А сам хозяин вынужден был позорно спасаться от нападавших бегством.

Кое-кто эти события немедленно объявил продолжением боевых действий «исламских джамаатов». Поэтому руководство отправило Максима на «место боевых действий», так сказать, чтобы разобраться и доложить обо всем руководителю администрации президента.

Весь доклад, который Максим подготовил по результатам командировки, фактически уложился на одном листке. Его главный вывод: никаких выступлений на национальной почве в данном регионе нет.     И, так называемый, «мусульманский фактор» здесь ни при чем.

Всё, казалось бы, как обычно привыкли говорить между собой сотрудники администрации, было тип-топ. Но опыт работы в этой структуре подсказывал, что, прежде чем направлять записку руководителю администрации, нужно все-таки заручиться одобрением его заместителя.

Максим еще несколько раз пробежал глазами написанное и набрал номер внутреннего телефона.

·        Владилен Михайлович, я эту хрень по Черкесии прикончил. Мне показать тебе или сразу тащить Мишкину?

·        Ты там действия силовиков осветил? – Недовольно пророкотал в трубку зам.

·        Но, мне не ставили такую задачу…

·        А ты что – сам не соображаешь?

·        Соображаю, конечно. Но… - С сомнением произнес Максим.

·        А ты безо всяких «но»! Мы что тебя зря при Мишкине держим? Тебе же было сказано: составить объективную справку о действиях органов федеральной и региональной власти по преодолению кризисной ситуации в данном регионе! Ты понял?  

·        Вроде бы… - Невнятно пробормотал Максим.

Но голос в трубке его прервал.

·        Ладно! Хрен с ней – с этой Черкесией! Неси Мишкину то, что накатал. И срочно переключайся на другое задание. Я тебе как раз собирался звонить. Большой шеф (так они между собой по давно заведенной традиции называли президента) дал команду организовать ему встречу с представителями мусульманской общественности. Он через две недели летит на Ассамблею Организации Исламская Конференция. Так ты давай немедленно найди для него кого-нибудь из наших чалмоносцев. Чтобы они его при камерах всяких иностранных компаний заверили в своих верноподданнических чувствах. Понял?

·        Так точно! – Сразу оживился Островнов. – Сейчас я кое-кому из этих ребят прозвоню и поставлю задачу.

·        Только ты не забудь, чтобы все было, как обычно. – Вкрадчиво произнес собеседник. – Нечего им сюда на халяву шастать. За удовольствия, как говорится, надо платить!

Владилен Михайлович громко, гортанно рассмеялся и дал отбой.

Островнов быстро сложил написанное в папку с надписью в правом верхнем углу «Руководитель Администрации президента РФ» и открыл свою записную книжку. Некоторое время порылся в ней. И, найдя то, что искал, придвинул к себе городской телефон.

·        Алло! Это Артур? – Он в нетерпение постучал карандашом по столу. – Слушай, хазрат! Есть возможность получить в ближайшее время аудиенцию у большого шефа. То есть, я хотел сказать, у президента! На аудиенцию можешь прихватить с собой пару-тройку своих чудаков. Не задаром, конечно. А как обычно. Заезжай ко мне завтра сразу после обеда – обсудим детали.

Он повесил трубку и напротив фамилии Гусманов в записной книжке поставил большую жирную галочку.

32.

Назим-хазрат уже выходил из мечети, когда в кармане громко задребезжал мобильный телефон.

Мельком взглянув на высветившийся номер, он поспешно нажал на кнопку приема и затаил дыхание.

В аппарате что-то зажужжало. Затем раздался уверенный, раскатистый  бас.

·        Ну, что, хазрат? Как ты там? Уже очухался от этой передряги? Или еще до сих пор в штаны мочишься? Мне уже доложили, что наши, московские, у вас там наделали много шуму. Теперь тебе не мешало бы подкрепить свои позиции. А то тебя непременно прихватят.

·        Да-да, конечно. – Торопливо заговорил Ильясов, опасливо озираясь по сторонам. Увидев выходящих из мечети односельчан, он поспешил за угол и прижался к стенке сарая. – Я вам весьма признателен, Артур-хазрат, за то, что вы о нас проявляете постоянную заботу! Нам здесь, действительно, сейчас весьма непросто.

·        Вот и я про то же. – Перебил его Гусманов. – Тебе теперь после всей этой истории с Ишангареевым придется очень серьезно реабилитироваться перед руководством нашего духовного управления. Или ты намерен переметнуться к Талгату?

·        Да, нет… - Замялся Ильясов.

·        То-то! – Назидательно произнес Гусманов. – Правда, у нас с Талгатом теперь тоже есть договоренность. Так что, все равно тебе надо с нами дружить. Но, я сейчас не об этом… - Гусманов понизил голос, и Назиму-хазрату пришлось еще плотнее прижать аппарат к уху. – У тебя есть возможность попасть на аудиенцию к президенту. В составе небольшой группы наиболее уважаемых людей. Ты понял, о чем я говорю?

·        Да, да, да… - Поспешно закивал головой Ильясов. – Буду вам признателен по гроб жизни! Буду вашим покорным слугой! Вы знаете – Ильясов умеет быть благодарным!

·        Знаю, конечно. Поэтому и предлагаю такую возможность именно тебе.

В трубке на некоторое время воцарилось полное молчание. Ильясов, испугавшись, что прервалась связь, начал крутиться на месте, пытаясь, как говорят в таких случаях, «поймать волну».

В это время за стенку сарая завернули два старика из соседнего села, только что  вышедшие из мечети. Один из них, увидев вертящегося муфтия, испуганно шарахнулся в сторону. Затем отмахнулся от него, как от нечистой силы, и потащил соседа в противоположную сторону.

Проводив их испуганным взглядом, Ильясов опять приложил к уху аппарат.

·        Алло! Алло! Артур-хазрат! Я здесь! Я вас слушаю!

·        Ну, чего ты там кричишь? Ты не кричи, а слушай. В общем, так: твоё участие в  аудиенции будет стоить тебе тридцать штук нашего родного зеленого цвета. Понял?

·        Да-да, Артур-хазрат! Когда и куда привезти деньги?

·        Привезешь, когда подъедешь в Москву. Дата аудиенции пока еще согласовывается. Но, думаю, что это произойдет скоро. Так что, будь готов.

·        Вы же знаете, Артур-хазрат. Я всегда готов!

·        Вот и хорошо. Только побольше помалкивай! И не вздумай кому-нибудь раньше времени хвастаться! Тогда для тебя все раз и навсегда закончится! Понял?

·        Храни вас Аллах, уважаемый Артур-хазрат! Век буду вашим послушным рабом!

·        Ладно. Я это уже слышал. – Прервал его Гусманов. – Готовь бабки и жди моего сигнала! Всё!

В аппарате раздались короткие гудки, и связь прервалась.

 Ильясов еще некоторое время постоял, глядя то на свой мобильник, то на удаляющихся ковыляющей походкой стариков. Затем злорадно оскалился и помахал кулаком куда-то в сторону.

·        Мы еще увидим, кто здесь главный!...

Гордо распрямился и пошагал по улице слегка приплясывающей походкой…

В этот момент он еще не знал, что его радужным надеждам сбыться не суждено…

33.

…Артур-хазрат прибыл в Кремль в половине четвертого. Мимо приемной главы администрации пробежал сразу в конец коридора в кабинет его помощника.

Островнов ждал его с нетерпением.

Как только дверь за Гусмановым закрылась, он пригласил его к столу и, достав из-за тумбочки с телефонами бутылку виски, показал на неё взглядом:

·        Может, по чуть-чуть?

·        Ну, что вы, Максим Валентинович? – Возмутился Гусманов. – Вы же знаете, что мусульмане к этому зелью относятся отрицательно.

·        Ну-ну! Дело хозяйское. – Усмехнулся Островнов и сделал несколько небольших глотков.

Несколько минут посидел молча, как будто прислушиваясь к своим внутренним ощущениям после выпитого. Затем отправил бутылку на место – за тумбочку – и продолжил.

·        Ты, хазрат, наверное, знаешь, что президент собрался на Ассамблею Организации Исламская Конференция?

·        Да-да, конечно. – Закивал головой Гусманов. – Об этом сегодня пишут все центральные газеты.

Островнов почему-то криво ухмыльнулся, сплюнул в мусорную корзину под столом и продолжил:

·        То, что пишут наши центральные газеты, мы, само собой, контролируем. Наше руководство сегодня волнует другое: что будут писать в ближайшее время газеты там – за бугром. – Он кивнул головой куда-то в сторону окна. Затем махнул рукой и присел на край стола. – Но, газеты – это фигня! Главное – как это все представят электронные СМИ!

Островнов слез со стола и вплотную приблизился к Гусманову.

·        Как я тебе уже сказал раньше, шеф решил пригласить к себе перед отъездом группу руководителей мусульманских общин. Ну, то есть, сам понимаешь – главных руководителей этих ваших духовных управлений мусульман. Чтобы они на камеру поблагодарили его за мудрую, так сказать, политику в отношении российских мусульман.

·        Нет проблем! – С готовностью откликнулся Гусманов. – Вы же знаете, Максим Валентинович. Мы всегда готовы оказать в этом деле необходимую помощь. Я сейчас же позвоню Равилю и Талгату. Они с удовольствием на эту аудиенцию прибудут. К тому же, мы им организуем, как вы просили, сопровождение из некоторых региональных муфтиев. Я уже этот вопрос предварительно проработал. – Он слегка понизил голос и почти в самое ухо Островнову добавил. – Не задаром, конечно же. Как обычно. Только вы скажите, сколько?

Гусманов отодвинулся в сторону и вопросительно взглянул на Островнова.

Тот быстрым движением написал на листке бумаги цифру 20 с тремя нулями. Показал собеседнику. Затем так же быстро эту бумажку разорвал на мелкие части и выбросил в мусорную корзину.

·        Понято. – Спокойно произнес Гусманов. – Я начну прорабатывать вопрос сегодня же. На когда назначена аудиенция?

·        Думаю, что в ближайшие дни. Я сообщу тебе дополнительно, как только её поставят в график президента.

·        Хорошо, Максим Валентинович. Я буду ждать вашей команды. А по поводу Равиля с Талгатом и сопровождающих лиц я сообщу вам завтра же.

·        Кстати, а Равиль или Талгат о коммерческой стороне вопроса при организации аудиенций что-нибудь знают?

·        Нет, Максим Валентинович. Как можно? Ну, зачем нам посвящать столь уважаемых людей в эти сугубо мирские проблемы? – Гусманов состроил обиженное выражение лица и слегка поджал губы.

·        Смотри, хазрат! Чтобы здесь не было никакого прокола! Сам понимаешь: если что – голову снесут под самый корешок! И чалму больше носить не на чем будет!

Островнов погрозил Гусманову пальцем. И поднялся, чтобы проводить его до дверей.

Они уже пожали друг другу руки, когда дверь вдруг распахнулась настежь, и в кабинет буквально влетел заместитель главы администрации Владилен Сырков.

В его руках оба увидели несколько листков бумаги с крупно отпечатанным текстом.

Сырков на ходу схватил Гусманова за отворот пиджака и буквально поволок к письменному столу. Бросил перед ним листки бумаги и, грозно пристукнув по ним кулаком, прокричал:

·        Что это за херня?! Мусульманская рожа! Я тебя спрашиваю! Ты только посмотри, что накатали президенту твои паршивые сородичи! Всякие там шейхи и хазраты! Причем, сделали это не как полагается, через канцелярию, а подло – через газету! – Он буквально ткнул Гусманова лицом в разбросанные по столу бумаги. – Так-то вы отвечаете на нашу заботу о вас?! Да, если эта писанина попадет в западные СМИ, нашему президенту не хрена делать на Ассамблее вашей исламской конференции! Ты это понимаешь?! В общем, так! – Он с размаху хлопнул ладонью по столу и в сердцах ударил ногой по ножке кресла. - Как хочешь, разруливай эту ситуацию! Иначе вход в Кремль для тебя навсегда будет заказан!

Сырков грозно сверкнул очами и двинулся к дверям. И, уже на самом пороге, повернувшись к Островнову, резко произнес так, как будто в кабинете не было Гусманова:

·        Ты персонально отвечаешь за то, чтобы эти нехристи до конца не обосрали нам всю малину с визитом президента на Ассамблею в ОИК! Понял?! Если не обеспечишь – тоже вылетишь из администрации к едреней фене!

После чего рывком открыл дверь и выскочил в коридор, оставив в полной прострации обоих.

Когда громкие шаги Сыркова затихли в конце коридора, Островнов медленно подошел к столу и пригляделся к разбросанным на нем бумагам. На одном из листков в центре было написано: «Ежедневный обзор прессы. Газета «Известия» № 38 от 5 марта 2005 года».

Островнов присел на самый край своего рабочего кресла, осторожно взял со стола бумаги и начал читать.

Затем протянул листки Гусманову. И, пока тот трясущимися от волнения руками их перебирал, нагнулся за тумбочку с телефонами и достал оттуда початую бутылку виски. Открутил крышку. Сделал несколько больших глотков и, пристально глядя на Гусманова, задумчиво спросил:

·        Ну, что, хазрат? Доигрались? Что теперь делать-то будем?...

Ответа не последовало…

Вместо этого, Гусманов подошел к столу чиновника, взял с него бутылку и влил в себя почти половину её  содержимого. Поставил её на место. Некоторое время постоял, в задумчивости рассматривая разложенные на столе бумаги. И вдруг, в отчаянии махнув рукой, схватил только что оставленную бутылку и допил остатки крепкого заморского напитка.

После чего неуклюже развернулся и направился слегка шатающейся походкой к выходу из кабинета…

Вместо эпилога

Опубликовано в газете "Известия" в № 38 от 5 марта 2007 г. Письмо известных мусульманских деятелей, адресованное президенту России В.В.Путину Уважаемый Владимир Владимирович!        Выступая в конце 2005 г. на открытии парламента Чеченской Республики, Вы заявили о том, что Россия всегда была и остается наиболее надежной защитницей Ислама. Мы верим в искренность этих слов и ценим, что они исходят из уст главы великого государства и гаранта российской Конституции.        Но, к сожалению, в нашей стране часто бывало так, что на средних и нижних этажах вертикали власти политика государства искажалась и превращалась в нечто противоположное. Так сейчас происходит и в отношении мусульман, на которых в ряде регионов страны под благовидным предлогом борьбы с терроризмом обрушились настоящие гонения.        Наиболее вопиющим случаем в этом ряду является дело имама г. Пятигорска Антона Степаненко. Мы считаем, что задержание имама Степаненко по обвинению в незаконном удержании подростка является безосновательным. Вся вина имама, который находится под стражей уже целый год, заключается в том, что в его мечети приняли Ислам люди «немусульманских» национальностей. Ему вменяют в вину, что он якобы удерживал в мечети несколько лет назад (!) воришку, страдающего психическими расстройствами.        Однако в ходе суда защитой было юридически доказано, что в следственном изоляторе Степаненко подвергался давлению и избиениям со стороны сотрудников правоохранительных органов. Также в ходе судебного процесса потерпевшие Борис Мартынов, Тимофей Панасюк и Наиль Каратаев признались в том, что они давали показания под давлением. Действия суда в этом деле - предмет напряженного внимания многочисленного мусульманского населения не только Кавказа, но и всех мусульманских стран.        Под угрозу поставлено само право граждан России на свободу совести и свободу вероисповедания. Эту проблему Вы также затронули в ходе общения с иностранными журналистами в ушедшем году. В ответ на реплику одного из гостей, что террористам куда проще завербовать русских мусульман, Вы совершенно верно отметили, что мусульмане в России - не чуждая часть общества и не мигранты, а полноправные русские, граждане страны, живущие на своей родной земле.        Мы считаем Антона Степаненко узником совести в международно-правовом смысле этого слова. На его защиту встали все три централизованные мусульманские структуры России – Совет муфтиев России, Центральное духовное управление мусульман России, Координационный центр мусульман Северного Кавказа. Но пока все их обращения игнорируются.        Наряду с этим, в Набережных Челнах и Москве пытаются запретить книги одного из самых гуманистических мыслителей Б. Саида Нурси, что по нашему мнению может стать прецедентом для объявления в России вне закона практически всей литературы, цитирующей Коран.        Ряд экспертиз указанной литературы дал негативный ответ на вопрос о наличии в ней каких-либо экстремистских призывов, что уже было удостоверено судом в судебном процессе в Омске, в ходе которого молодому человеку, мусульманину, вменялось в вину то, что он разжигает вражду на религиозной почве по причине распространения книг Саида Нурси.        «Психологические экспертизы» - особый пункт в издевательствах сотрудников силовых ведомств над читателями книг Саида Нурси. У ряда мусульман произведены обыски и заранее изъяты книги Саида Нурси, как будто бы они являются запрещенными.        Сегодня процесс по запрету книг Нурси продолжается в Коптевском суде Москвы. Заседания по делу объявлены закрытыми. К делу против собрания сочинений мусульманского мыслителя подключилась Генеральная прокуратура РФ.        В Астрахани новая власть планирует снести разрешенную прежним губернатором и мэром к строительству мечеть тем самым, по нашему мнению, стремясь дискредитировать и главу государства и государство в целом, не имея, достаточных оснований для принятия такого решения.        Суд, в том числе Верховный Суд РФ, вынес решение в пользу астраханских властей. Все жалобы и обращения в защиту мечети, в том числе в Генпрокуратуру РФ и к Уполномоченному по правам человека в РФ, не привели к положительному результату.  Мы считаем, что это дело носит политический характер.        Символом попрания прав мусульман стало обвинение пожилого человека, прихожанина мечети в Астраханской области Мансура Ишангареева, при проведении обыска в доме которого была найдена граната… в валенке. Подобных нелепостей в нашей стране не было с 1930-х годов.        Скандальная ситуация сложилась в Республике Татарстан вокруг дела о так называемом «взрыве на бугульминском газопроводе». В апреле 2005 года в качестве подозреваемых были задержаны трое: Ишмуратов Тимур Равильевич; Гумаров Равиль Шафиевич; Шайхутдинов Фанис Аглямович. 30 сентября в Верховном Суде Татарстана последовал единодушный вердикт присяжных, что подсудимые невиновны. На суде выяснилось, что признания обвиняемых были получены с применением пыток, а свидетели обвинения отказались от показаний, данных на следствии, заявив, что их из них просто «выбили» или получили обманом.        Республиканская прокуратура обжаловала оправдательный приговор в Верховном Суде РФ, ссылаясь на процессуальные нарушения. К этому времени появился еще один подозреваемый, который сам дал признательные показания, что именно он организовал несколько терактов, в том числе и взрыв на газопроводе в Бугульме. Несмотря на это, Верховный Суд РФ отменил приговор, и на один теракт нашлось два комплекта «исполнителей». Вскоре ВС РФ осудил Ишмуратова, Гумарова и Шайхутдинова. Сейчас адвокаты пытаются добиться пересмотра этого решения.        Складывается впечатление, что прокуратура действовала не в целях установления истины и соблюдения законности, а в собственных корпоративных целях или по заказу извне – из тех стран, где намеренно оскорбляют мусульман карикатурами на Пророка Мухаммада (мир с ним) и где нарушают права человека на базе в Гуантанамо. Двое узников по «бугульминскому делу» были ранее заключенными на этой базе, их виновность не была установлена, и они были выпущены. На серьезность нарушений прав человека на американской базе обращали внимание и Вы, заявляя, что «в России Гуантанамо не будет».        Складывается впечатление, что в условиях международного скандала кто-то пытался замести следы нарушения прав человека на базе Гуантанамо путем устранения свидетелей, в том числе и в России, а некоторые «оборотни в погонах» являются исполнителями этого заказа.        Вопиющие случаи преследования мусульман есть и в других регионах. Мы не останавливаемся здесь на судьбах многих других лиц, которые фактически являются узниками совести. Речь идет о той самой проблеме, которую Вы недавно подняли на встрече с членами Совета по правам человека и приглашенными руководителями общественных организаций, признав, что многие люди до сих пор находятся в тюрьмах нашей страны несправедливо.        Мы свидетельствуем, что мусульмане России не хотят и не требуют никаких привилегий для себя, никаких выгод, никакого «первенствующего» или «господствующего» правового статуса. Мы призываем следовать Конституции – основе стабильности и будущего процветания нашей многоконфессиональной Родины.        Мы полагаем, что Вы как гарант Конституции РФ сможете вмешаться в сложившуюся ситуацию, которая наносит серьезный ущерб имиджу России как страны, недавно ставшей наблюдателем в Организации Исламская конференция и усиливающей свои политические и экономически позиции в мусульманских странах.        Вы объявили борьбу с терроризмом одной из приоритетных задач государства. В этой связи пособниками террористов, как Вы сами сказали после Бесланской трагедии, являются и те, кто хочет разжечь межнациональную вражду. – К великому сожалению, таковые есть и среди официальных структур, и они подрывают единство нашего государства и позорят нашу страну перед всем мировым сообществом. Без операции «чистые руки», без освобождения от «оборотней в погонах» борьба с подлинным терроризмом, а не с носителями гранат в валенке, не будет успешной. С уважением, Нафигулла Аширов Сопредеседатель Совета муфтиев России, глава Духовного управления мусульман азиатской части РФ (Москва Мукаддас Бибарсов Сопредеседатель Совета муфтиев России, глава Духовного управления мусульман Поволжья (Саратов) Висам Али Бардвил Глава Духовного управления мусульман Карелии (Петрозаводск) Мухаммадрасул Саадуев Председатель Совета имамов г. Махачкалы Шамиль Султанов Депутат ГД РФ (Москва) Марат Сайфутдинов Шеф-редактор портала Ислам.Ру (Москва) Мухаммед Салахетдинов Председатель Ассоциации общественных организаций "Собрание" Гейдар Джемаль Председатель Исламского Комитета (Москва) Деньга Халидов Советник президента и член- корреспондент Академии геополитических проблем, руководитель Центра проблем этнополитики и Ислама (Москва) Тимур Пулатов Член Союза писателей РФ, народный писатель Узбекистана и Таджикистана (Москва) Дамир Мухетдинов Глава издательского дома «Медина» (Нижний Новгород) Асламбек Эжаев Глава издательского дома «Умма» (Москва) Фатых Гарифуллин Председатель Казыятского управления мусульман Тюменской обл. и др. Также под обращением подписались свыше 3000 мусульман более чем из 10 регионов РФ.  Сбор подписей продолжается…

Москва – Дубай – Карловы Вары

2007 г.